— В день убийства Лузинскую видели в обществе какого-нибудь военного?
— Этого установить не удалось. Вернее, пока не удалось. Ведь времени-то прошло так мало!
— И все же бежит оно катастрофически быстро! Вас не тревожит, что от капитана Васильева до сих пор ни слуху ни духу?
— Отчасти меня это радует. Если бы Лузинская исчезла, как мы опасались, он снял бы наблюдение за ее домом.
— Все же, — заметил полковник, — кого-нибудь из своей группы он мог бы прислать с донесением!
Лысенко порывисто вздохнул. Его самого терзали тысячи опасений. Невероятно, чтобы преступники так медлили! Обеспечив себя оружием, они несомненно должны были скорее скрыться. Не для коллекции же они его добыли ценой тягчайшего преступления, а для осуществления каких-то своих планов!… Что, если эти планы мог выполнить в одиночку таинственный постоялец Лузинской? И вдруг он уже на пути к тому, чтобы их осуществить?
Чем дольше длилось ожидание, тем заметнее нервничал Лысенко, тем чаще и глубже затягивался дымом сигареты Снежко, тем придирчивее проверяли оба каждое свое распоряжение.
В шестом часу вечера от Васильева поступило первое донесение. Он сообщал, что Лузинская дважды выходила из дому и вела себя очень нервозно. Ни с кем из посторонних не разговаривала, и было заметно, что она избегает встреч со знакомыми людьми. Во время первой своей прогулки она зашла в сберегательную кассу и, не закрывая личного счета, взяла с книжки почти весь свой вклад — пять с лишним тысяч рублей. Затем Лузинская отправилась на вокзал, но с полпути вернулась, вышла на главную улицу и остановилась у справочного киоска. Проверкой установлено, что она справлялась о времени отправки поезда на Ригу и стоимости проездного билета. Во время второй прогулки Лузинская купила в универмаге среднего размера чемодан, однако вернулась и заменила его вместительной женской хозяйственной сумкой новейшего фасона. Наблюдения за домом не давали основания предполагать, чтобы в квартире Лузинской находился кто-либо посторонний…
— Кажется, дело близится к развязке, майор, — удовлетворенно сказал Снежко, прочитав сообщение Васильева.
— Меня тревожат последние строки в донесении капитана. Неужели мнимый двоюродный братец успел ускользнуть?
— Я считаю, что после убийства он не возвращался домой. Это было бы слишком неосторожно.
— Вы думаете, она встретится с ним в пути?
— Где-нибудь на промежуточной станции или на месте назначения. Так или иначе теперь мы их не упустим из виду. Пошлите в помощь Васильеву еще двух человек. Чтобы сбить со следа возможную погоню, преступники могут прибегнуть в дороге к неожиданному трюку, и одному Васильеву трудно будет за ними уследить.
— Разрешите приготовиться в дорогу и мне? — спросил майор. — Организовать, так сказать, встречу!
— Как только получим сообщение Васильева о том, что Лузинская выехала именно в предполагаемом направлении, — вылетайте. Вам надо их опередить. Думаю, что преступники не рискнут воспользоваться самолетом — среди огромного количества пассажиров железнодорожного транспорта легче затеряться. Но на всякий случай обеспечьте, чтобы во всех аэропортах, где они могут пересесть с поезда на самолет, знали приметы обоих. И вот еще что…
Телефонный звонок не дал полковнику окончить фразу. Он выслушал информацию, роняя лишь отрывистые слова:
— Так… хорошо… одобряю… Хорошо.
— Васильев? — нетерпеливо спросил Лысенко, как только Снежко положил трубку.
— Не лично, но от него. Капитан просил передать, что Лузинская взяла два билета до Риги, но в поезд села одна. Билета никому не передавала. Для облегчения наблюдения Васильев взял двух оперативных работников своей группы.
— Значит, товарищ полковник?… — поднимаясь, спросил Лысенко.