Подводя итоги, Грегори Мейсон вынужден был признать: «Мы нашли четыре города, но при этом, по всей видимости, проглядели от двадцати до сорока городов».
К этому следует добавить обычную в таких случаях неопределенность: о ценности нового открытия нельзя было судить, пока не установлено точное местоположение развалин, чтобы их могла исследовать наемная партия. Но как это сделать с самолета, пролетающего над не отмеченными на карте районами? Для этого пришлось бы каждый раз высаживать наблюдателя, и он на земле определял бы свою широту и долготу.
Для уточнения археологических координат предлагалось немало всяких способов. Самым простым, но по тем временам самым дорогостоящим и технически трудновыполнимым был способ мозаичной плановой аэрофотосъемки всей территории майя. Общий ансамбль лих фотоснимков мог бы играть роль карты, на которой, возможно, удалось бы отметить несколько постоянных ориентиров. Однако даже этот метод вряд ли оправдал бы себя над районами однообразных джунглей.
Предлагалось также использовать для приземлений в труднодоступных местах маневренный автожир (предшественник нынешнего вертолета). Конечно, автожир принес бы немалую пользу, но для выполнения этого плана необходима хотя бы небольшая прогалина в джунглях поблизости от развалин, а такие прогалины встречаются весьма редко.
Гораздо остроумнее и практичнее был способ, предложенный Мадейрой. Найденные объекты отмечались с помощью химических препаратов, способных уничтожить на них часть растительности, либо, что еще лучше, с помощью особого прибора, который какое-то время посылал бы в эфир электромагнитные или иные сигналы, по которым полевые изыскатели могли уверенно находить путь к объекту.
Экспедиция Пенсильванского университета, несомненно, внесла большой вклад в изучение дорожной системы майя и до известной степени опробовала сложную технику аэронаблюдений над тропическими джунглями. Однако к тому, что уже было известно благодаря полевым изысканиям, она добавила немного. Ей не удалось проследить до конца ни одну из шестнадцати дорожных дамб, отходящих от Koба. А главную из них, если верить Мадейре, им вообще не удалось найти, хотя Г. Мейсон и утверждал в своем репортаже, будто они проследили ее на протяжении двадцати миль от руин Коба.
При всем этом дорожные дамбы майя представляли собой, пожалуй, наиболее благоприятный археологический объект для аэронаблюдений. И если порой их не удавалось как следует разглядеть, то причиной тому был не сам метод воздушной разведки, а неопытность наблюдателей. Однако самое печальное заключается в том, что в последующие годы ни воздушные, ни наземные археологи не занимались сакбеобами майя, хотя они, бесспорно, заслуживают не меньшего внимания, чем аналогичные дороги инков. Только случайные аэрофотоснимки, сделанные преимущественно геологами-нефтеразведчиками, в какой-то степени пополнили наше представление о грандиозной дорожной системе майя. Виктор В. фон Хаген, который посвятил изучению дорог инков многие годы (неизменно опираясь при этом на данные воздушной разведки), увлекся изучением римской дорожной системы в Старом Свете и обнаружил на аэрофотоснимках многочисленные дамбы, расходящиеся во все стороны от Чичен-Ица. Другие дорожные дамбы были найдены не только вдоль и вблизи побережья на низменных равнинах Юкатана, но и во внутренних районах штатов Кампече, Чиапас и Петен. Теперь уж не вызывало сомнений, что между центрами цивилизации майя и ее колониями существовала система коммуникаций. Однако о ее протяженности и степени развития мы можем пока лишь гадать. Например, до сих пор не ясно, имелись ли на дорогах майя верстовые столбы, отмечавшие расстояния или дорожные станции, подобные тампусам древних инков.
Результаты экспедиции Пенсильванского университета вызвали у археологов большие сомнения в перспективности воздушного изучения древних развалин, скрытых под покровом джунглей. Видимо, поэтому никто долгое время не пытался провести в Центральной Америке аэронаблюдения подобных же районов. Лишь в конце 50-х годов новая экспедиция произвела воздушные съемки непроходимых зарослей в дельте Амазонки. Они не дали никаких результатов, и археологи пришли к неутешительному выводу, что аэрофотосъемка в этом районе никогда не приведет новым археологическим открытиям.
Несомненно, эти разочарования стали причиной того, что воздушная археология в зоне джунглей! Центральной Америки развивалась очень медленно. Однако аэрофотосъемка тропической Америки производилась и самых разнообразных целях, не связанных с археологией. Гражданские и военные власти Мексики и Гватемалы соперничали в накоплении аэрофотоснимков. Археологи же других стран, не решившиеся проводить самостоятельные воздушные экспедиции, довольно широко использовали эти снимки для своих работ. Но почти никто из них не пытался использовать аэрофотоснимки, сделанные над территориями майя.
Дело сдвинулось с мертвой точки, когда Ютский университет организовал довольно скромную экспедицию для изучения майя, преследовавшую какие-то не говеем понятные религиозные цели. Эта экспедиция реабилитировала самолет как средство разведки и изучения древних памятников в тропиках Центральной Америки (аналогичные результаты были достигнуты и Юго-Восточной Азии при обследовании легендарных руин кхмеров, удивительно похожих на города майя).
Рей Т. Матени вел исследование два сезона подряд в районе Агуакатала, на побережье штата Кампече, Ему нужно было составить карту этой местности, и тут он убедился, что непроходимые тропические заросли не позволяют установить на земле истинные размеры древних развалин и их точное расположение на местности. Исследования продвигались крайне медленно. Матени писал: «Можно было пройти в двадцати футах от археологического памятника и ничего не заметить». Что же в таком случае могло дать наблюдение с высоты?
На этот вопрос частично ответили 60-е годы, когда стало возможным с небольшими затратами приобрести всякое вспомогательное оборудование, такое, как ручные кинокамеры для аэрофотосъемки К-20, «Супер XX», аппараты для инфракрасной съемки и специальные хроматические пленки и фильтры. Мексиканская компания начала предоставлять в аренду по сходным ценам самолеты, базирующиеся на ближайшем аэродроме. Со времени первых полетов над Америкой техника расшифровки аэрофотоснимков, сделанных на различных чувствительных материалах, включая цветные пленки, достигла значительных успехов. То же самое относится и к методам опознавания следов деятельности человека в тропиках по химическому составу почвы и по растительным приметам. И хотя, собственно, археологические аэронаблюдения над джунглями пока не дали заметных результатов, теперь можно было смело опираться на материалы воздушных изысканий других ученых, проведенных в тех же районах, — экологов, геологов или ботаников. Так, тот же Матени немало почерпнул для себя из напечатанных в журнале «Фотограмметрии енджипиринг» в 1959 г. подробных статей по такому специальному вопросу, как «Роль аэрофотосъемки в изучении зон поражения южным сосновым жучком». И, наконец, компания «Истмен Кодак» выпустила бесценную брошюру «Кодак: все об аэрофотосъемке».
Если не считать короткой воздушной разведки, проведенной в 1956 г. еще одним ученым из Юты, Россом Т. Христенсеном, никто из археологов не обследовал с воздуха многочисленных руин в районе п-ова Ксикаланго. Однако уже существовали аэрофотоснимки этой местности, сделанные с большой высоты по заданию мексиканской воздушной разведки в 1938 и 1943 гг. Тщательное изучение этих снимков и снимков Христенсена выявило в тропической растительности более светлые пятна. Матени решил, что, по-видимому, они возникли на месте стен, некогда окружавших Агуакатал. Это уже было предвестием успеха, которого, как оказалось, можно добиться даже в джунглях при умелом использовании современной фотографической техники.
Матени экспериментировал с разными аппаратами. Однако «Супер XX» оказался, в общем, наиболее подходящим для выявления цветовых различий растительности, которые могли указывать на разрушенные здания. Последующая проверка на земле помогла установить причины возникновения растительных примет.
В своем кратком сообщении в журнале «Америкэн антиквити» Матени писал: «Различные виды растительности распределяются на почве в зависимости от ее влажности и химического состава. Вокруг Агуакатала четыре вида мангровых хорошо растут на влажных почвах. Там, где их нет, были обнаружены древние сооружения, которые поднимаются над окружающей местностью на высоту от нескольких дюймов до 30 футов. Над этими сооружениями земля сухая, в ней много песка, и по химическому составу она отличается от окружающей почвы. Эти почвенные изменения — результат деятельности человека. Древние обитатели оставили в земле свой след в виде гончарной глины, золы, пищевых отбросов и строительных материалов, таких, как песок, ракушки и камни. Было установлено, что четырнадцать видов деревьев растут на подобных сооружениях и не встречаются на низменных, влажных участках. Даже если эти разрушенные временем сооружения возвышаются всего на несколько дюймов, на них встречаются травы и другие растения, которых нет вокруг. Очертания сооружений было нетрудно выявить на фотоснимках по светло-серым тонам, которые выделяются на фоне темно-серых мангровых зарослей».