Следовательно, незачем повторять, что аэрофотосъемка — лишь один из технических приемов воздушной археологии. (На самом деле это нечто гораздо большее.) Она не претендует на главенствующую роль и на то, что может заменить все другие виды археологических изысканий. Кроуфорд не уставал повторять: «Аэрофотосъемка вовсе не равнозначна раскопкам — это лишь необходимая предварительная разведка». И большинство его последователей придерживались того же мнения. Однако роли иногда меняются. Скажем, аэронаблюдение выявило отрезок древней дороги пли канала. Что могут добавить к этому раскопки, особенно если данный вид сооружения уже известен? Или, например, для составления плана развалин один аэрофотоснимок может дать гораздо больше, чем десятки вырытых траншей. А если нужно выяснить «типичность» доисторических сооружений в каком-то определенном районе, то аэронаблюдение и без раскопок способно предоставить все необходимые сведения.
Оценивая исследования неолитической Апулии, проведенные Брэдфордом, и его многочисленные находки, представитель американской классической археологии Райс Карпентер очень метко заметил: «Его изыскания выходят за рамки традиционных работ с помощью совка и лопаты: от трудоемких и долгих раскопок единичных объектов он перешел к разностороннему изучению целых районов. Такой широкий анализ распределения, размеров и основных типов соседствующих поселений позволяет определить степень экологической адаптации к физической среде всей культурной группы даже в те периоды, о которых история умалчивает. В случае успеха этот метод сделает археологию одной из главных отраслей реконструктивной истории древних цивилизаций».
Еще категоричнее высказываются другие археологи, которые прямо утверждают, что без предварительной воздушной разведки сейчас нельзя начинать никаких широких раскопочных работ, претендующих на серьезные научные открытия. В сущности, предварительные аэронаблюдения уже вошли в археологическую практику и со временем станут обязательными.
Когда честолюбивые археологи задумали взять штурмом иудейскую горную крепость Масаду, вперед пустили авиацию: без аэрофотоснимков они не решались начинать эту кампанию. (Еще большее количество снимков было сделано за время самой экспедиции, которая длилась одиннадцать месяцев.) Предварительная аэрофотосъемка велась главным образом для того, чтобы снабдить археологов достоверными картами района предполагаемых раскопок. Однако зачастую эти же фотографии рассказывали о назначении, истории и строительном материале различных объектов; это позволило руководителю экспедиции, который сам был военным человеком, разработать соответствующий план операций. Когда экспедиция оказалась отрезанной от внешнего мира наводнениями, все необходимое ей перебрасывали на вертолете. И хотя эта весьма ценная для археологии роль «воздушного транспорта» выходит за рамки данной книги, тем не менее стоит напомнить, что археологов весьма занимала возможность использовать авиацию для доставки исследовательских партий в более или менее отдаленные районы. В то время это было новшеством. Так, Меттью Стирлинг, который в свое время вел раскопки в крупных ольмекских центрах Южной Мексики, в конце 40-х годов с помощью вертолета обследовал древние развалины в низменных районах Панамы. Теперь вертолеты доставляют самые громоздкие предметы прямо с места находок в научные учреждения, где их можно реставрировать, изучать и выставлять на обозрение. На одной из последних выставок искусства майя в нью-йоркском Метрополитен-музее (в 1968–1969 гг.) центральным экспонатом была семифутовая стела с надписями, целиком доставленная по воздуху из разрушенного города Мачакила, обнаруженного в джунглях Петена в Гватемале.
На сильно пересеченной или малодоступной местности воздушная разведка если не единственный и не самый лучший, то, во всяком случае, самый простои способ поисков древних развалин.
Это, в частности, можно сказать об аэронаблюдениях Пуадебара в Сирийской полупустыне, где наземная разведка вряд ли открыла бы что-либо принципиально новое — даже ценой ненужной траты времени, сил и средств. Сегодня авиация обеспечивает деятельность экспедиций в отдаленных районах. Самолеты и другие современные транспортные средства решительно вытесняют традиционные караваны мулов, знакомые читателям по красочным отчетам археологов XIX в.
Все основные достижения воздушной археологии со времен первой мировой войны неразрывно связаны с самолетами. Эта связь настолько тесна, что многим кажется, будто иначе и быть не может. Однако не следует забывать, что первые аэрофотоснимки были сделаны задолго до изобретения самолета. Вспомним Надара над Парижем в 1858 г., С. А. Кинга и Дж. У. Блэка над Бостоном в 1860–1861 гг., военного фотографа северян над позициями конфедератов близ Арлингтона, в Виргинии, — с воздушных шаров они делали снимки, обладавшие уже всеми характерными отличиями взгляда с высоты птичьего полета, которые составляют сущность аэрофотосъемки. И когда Уилбур Райт сделал в Италии в 1909 г. первые снимки с летательного аппарата тяжелее воздуха, он, в сущности, уже не добавил ничего нового. Однако впоследствии военные летчики доказали превосходство самолетов для воздушной разведки. Маневренность и скорость самолетов позволяет быстро отыскивать цели и осматривать значительные территории, опытным путем находить наилучший угол освещения и легко менять высоту, чтобы сделать наиболее контрастный или подробный снимок. Со временем пилоты научились делать непрерывные серии фотоснимков, которые покрывали всю местность, а это, в свою очередь, сделало возможным стереоскопический обзор, придававший изображениям рельефность и глубину. Таких результатов, разумеется, не могли дать никакие воздушные шары, привязанные или свободные, управляемые или беспилотные.
Но и у воздушных шаров есть свои достоинства. Они довольно дешевы и могут держаться более или менее долго над определенной местностью. Вряд ли их можно использовать для обзора значительных территорий, но они весьма полезны для съемки раскопок по отдельным слоям. Время от времени археологи вновь прибегают к помощи воздушных шаров, как, например, в начале 30-х годов в Мегиддо (Палестина), где работала экспедиция Восточного института Чикагского университета, или для вертикальных съемок обширного деревянного доисторического поселения в Бискупине (Польша) (раскопки велись перед второй мировой войной). Кстати, поляки использовали также вертолет. Его способность висеть почти неподвижно над заданной целью все больше и больше привлекает воздушных наблюдателей.
Даже коробчатые бумажные змеи с управляемыми с земли фотокамерами, подобные тем, которые с такой изобретательностью использовал в Судане сэр Генри Уеллком, снова находят себе применение. Один бельгиец с 1932 г. изучал с их помощью район Турне. Ими же пользовалась в 50-х годах экспедиция Восточного института Чикагского университета для уточнения ирригационной системы в Южной Месопотамии и той роли, которую она играла на протяжении 7000 лет истории человечества.
В отдельных редких случаях фотографические миссии возлагались на дирижабли. Вскоре после первой мировой войны итальянский археолог Гвидо Калца инспектировал свои раскопки в Остии с высоты тысячи футов на военном итальянском дирижабле, из кабины которого он сделал ряд — аэрофотоснимков для последующей реконструкции всего древнего портового города.
Разумеется, ни один из этих аппаратов не может конкурировать с самолетом. Приведенные примеры свидетельствуют лишь о том, что аэрофотосъемки и археология не зависят целиком от одной авиации. Главное— получить хороший обзор с высоты, а не средство, благодаря которому это достигается. В Копенгагенском национальном музее имеется юмористический рисунок: по раскопу вышагивает жираф с привязанной к его ушам фотокамерой. Многие археологи с успехом вели «воздушные» наблюдения и делали фотоснимки без помощи каких-либо летательных аппаратов — с естественных возвышенностей или с выдвижных лестниц. Агаш, например, использовал для этого раздвижную лесенку, установленную на движущемся грузовике. А Пуадебар, предпочитавший для своих полевых изысканий более традиционные средства передвижения, считал, что обзор значительно улучшается, когда сидишь на спине верблюда.