Следом за рычанием с губ Ульва сорвалось проклятье.
– Грязные выродки! – мужчина с силой вогнал кулак в землю и с ненавистью во взгляде посмотрел в сторону моря. – Дети трусов!
– В чем дело?
– Вот в чем! – резко выпрямившись, Ульв протянул девушке раскрытую ладонь.
То, что увидела Кристина, больше всего напоминало черепки – осколки какой-то глиняной то ли вазы, то ли чего-то еще. Дождь медленно смывал с них пепел и сквозь грязь начал проступать насыщенный синий цвет. Осколки слабо переливались и пульсировали, словно угасая. Чем дольше смотрела на них Кристина, тем более странными они ей казались.
– Что это? – спросила она.
– То, что осталось от кладки змея! – Ульв сжал кулак и швырнул раскрошившуюся находку на землю, сразу же вдавив ногой в пепел.
– Я не понимаю…
– Зато понимаю я! – Сын Асбранда стиснул зубы и шумно выдохнул. – Послушай, – немного мягче произнес он. – Я прошу тебя остаться здесь и сделать для погибших то, что ты сделала вчера.
Кристина с готовностью кивнула.
– Когда закончишь, жди меня на этом же месте. Не один зверь не приблизиться к тому месту, где был ледяной змей и ни одно племя не пошлет воинов к пепелищу так скоро. Я вернусь за тобой позже.
– Что… ты уходишь?!
– Да, – односложно ответил Ульв и развернулся, устремляясь прочь.
– Но!.. – нерешительно шагнув следом, девушка остановилась. – Не хочешь остаться на обряд прощания?
Ульв замер. Когда он вполоборота взглянул на Кристину, та содрогнулась – столько злости, она еще никогда не видела в глазах человека.
– Скорбеть – удел женщин и стариков, – жестко произнес Ульв. – Мужчина должен мстить.
С этими словами он и ушел, скрывшись за холмами. Кристина еще долго смотрела вслед Ульву, прибывая в смятении чувств – ей не хотелось оставаться одной. В этот момент девушке нужна была чья-то поддержка – ей хотелось догнать Ульва и не отходить от него ни на шаг. Но в глубине души Кристина понимала, в чем-то мужчина прав – каждый должен делать то, что должен.
С тяжелым сердцем, Кристина повернулась к пепелищу. Сложив руки на груди, она закрыла глаза, надеясь, что слова найдутся сами, как и в прошлый раз. Кроме этой призрачной надежды у нее не было больше ничего.
Слушая шум дождя, Кристина ощутила переполняющие ее эмоции и представила перед собой лица тех, кого больше не сможет увидеть. Вызванные памятью образы выглядели удивительно ярким, четкими, живыми. Казалось, жители уничтоженной деревни восстали и смотрят сейчас на Кристину. Смотрят и добро улыбаются ей.
– Спасибо вам. Спасибо вам за все и... простите меня. – Девушка до боли закусила губу. – Я никогда не забуду вас и буду помнить, пока живу. Буду помнить отважных воинов и хороших людей. Сегодня я прощаюсь с…
* * *
Возможно, находить утешение в подобном и эгоистично, но Кристина нуждалась в этом. Стерев с лица слезы, она еще долго сидела на земле, подставив лицо холодному дождю. Было в нем что-то успокаивающее, знакомое – то, чего так не хватало последние дни. Спустившийся с гор туман нежно обнял девушку за плечи, заботливо скрыв от нее выжженную землю и принеся с собой тишину.
Но тишина пропала, пусть и не сразу.
Вначале Кристина услышала шаги. Кто-то шел к пепелищу, спотыкаясь, на заплетающихся ногах. Пару раз девушка слышала шум, будто неизвестный падал, но упрямо поднимался вновь.
– Ульв! – взволнованно прошептала Кристина и вскочила.
Первая мысль, что пришла на ум – воин ранен, иначе как объяснить происходящее? Слепо оглядевшись в густом тумане, девушки прислушалась и различила дыхание: сиплое, надрывное и пугающее, совсем близко.
Идти на звук сразу же расхотелось.
Кристина попятилась, но поздно – прямо из тумана перед ней появился сгорбленный мужчина. Одноглазый и окровавленный, он едва не упал на девушку, но неожиданно рухнул на бок.
– Вставай, падаль!
Из тумана выступил Ульв. В одной руке он сжимал окровавленный меч, а в другой обрывок веревки, второй конец которой несколько раз обвивал шею одноглазого незнакомца.
Ульв двигался в своей обычной манере – легко и бесшумно, немудрено, что Кристина не услышала его шагов.
При виде знакомого лица, сердце девушки радостно забилось. Она подалась вперед, но замерла, не сделав и шага, заметив кровь на лице и одежде Ульва.
– Ты ранен?!
– Пустяки, – сын вождя провел тыльной стороной ладони по свежей на щеке. – Эти выродки способны только стенать!