– Ледяной змей, – Торгейр кивнул. – Он не позволял драуграм выбраться из пещер.
– И уничтожил мое племя, – прорычал Пеплогривый, и в его серых глазах всколыхнулась волна гнева.
– Я не ставлю гибель змея вам в вину. – Торгейр примиряюще поднял руки открытыми ладонями к гостям. – Чудовище повержено, как и было предрешено – вы лишь выполнили предначертанное и стали героями.
– И что теперь? – пусть им и списали убийство, как оказалось, очень нужного дракона, что-то подсказывало Кристине, что так легко они не отделаются.
– Теперь мертвые придут в долину, – голос конунга стал грубее, было заметно, что он волнуется. – На минувшем тинге я уже поговорил с бондами наедине, чтобы раньше времени не стращать народ. По моему зову, они соберут дружины и явятся. Я же прошу вашей помощи для защиты своего народа.
– А если мы откажемся? – Ульв как бы невзначай вырвал из пола свой топор.
– Это ваше право и я не стану вас винить. Однако, – улыбка Торгейра вышла довольно мрачной и безрадостной. – Вы в долине и покинуть ее можно лишь на кораблях. Но зима уже пришла в наши края: море сковали льды. Даже если попробуйте уйти пешком – мертвые не ведают усталости и настигнут вас рано или поздно. Так что все мы в одной ловушке и выход из нее лишь один – битва. Победа или смерть.
– Я знала, что все просто не может быть хорошо, – тихонько простонала Кристина. – И когда взойдет полная луна?
Торгейр взглянул на юную провидицу и та ответила:
– У нас осталось пять дней.
– Прямо скажем – немного. И как поступим, Ульв? – спросила она, уже заранее зная ответ.
– Конунг прав, – Пеплогривый взглянул на девушку. – Мы видели долину с высоты скал – нам не сбежать. – Он задумчиво посмотрел на топор, и грозное оружие хищно сверкнуло в свете танцующего в очаге пламени. – Да и разве мало мы бегали прежде?
Встряхнув головой, Кристина сжала кулаки, чувствуя, как крепнет ее решимость.
– Мы будем сражаться, – твердо сказала она, и то были слова уже не студентки из Москвы, а валькирии.
* * *
– Вот, значит, как, – задумчиво протянул Кнут и откинулся на спинку стула. – В полную луну, значит, да?
– Это уже скоро, – прошедший за разговорами ужин подошел к концу, и Гудрун взялась убирать со стола.
Даже, несмотря на то, что Ульв и Кристина провели почти весь день в разговорах с конунгом и его провидицей, где стол ломился от яств, они не смогли отказаться от стряпни Гудрун. Жена хольда готовила с особой заботой и улыбкой на лице, приговаривая, что ей нравится это дело. Наверное, от такого отношения и еда у нее выходила вкусная, пропитанная каким-то уютом.
Подавив в себе внутренние переживания по поводу того, что она непременно потолстеет, Кристина тоже встала со своего места и поспешила помочь Гудрун. Мужчины же остались сидеть за столом.
– Стало быть, нынешней ночью конунг прикажет разжечь костры на вышках и даст знак всей долине готовиться к битве. – Сказал Кнут. – Местные бонды соберут дружины и пришлют их в Холгер. Через два дня мы будем полностью готовы и сможем выступить.
– Выступить? – встревожено спросила Кристина. – Я думала, что будет осада или как-то так.
– Нет, девочка, – старый воин покачал головой. – Отсиживаться за стенами это крайняя мера, на случай, если мы не сможем сдержать натиска врагов, и отступать будет некуда. Холгер далеко от скал и никто не знает, что взбредет в голову драуграм. Мы не можем позволить мертвецам разбрестись по долине: следует дать тварям бой сразу, как только они выползут из своих нор. Все крупные лазы, что нашли – мы давно завалили камнями. Но драугры, наверняка, отыщут путь наружу. Вот тогда мы их и встретим.
Кристина кивнула в знак согласия – она как-то и не подумала, что драугры могут начать с деревень. Хольд был абсолютно прав – этого нельзя допустить: мало того, погибнет множество людей, так еще и драугры приумножат свои силы, обратив мертвецов против выживших.
Коснувшись рукояти сломанного меча, с которым она теперь никогда не расставалась, Кристина вспомнила о непостоянстве своей силы. Она хотела затронуть этот вопрос, но хозяин дома заговорил раньше:
– Боги не дали мне сыновей, – тихо произнес Кнут, глядя на донышко пустой кружки. – Только двух дочерей.
– Только попробуй сказать, что недоволен, – нахмурилась Гудрун, взвесив в руке тяжелую миску.
– Нет, вовсе нет, – на суровом лице старого воина появилась улыбка. – Я люблю своих дочерей и внучек и благодарен тебе за здоровых детей, вот только…
– Сейчас он начнет причитать, что недоволен выбором женихов, – шепнула Гудрун Кристине.