Когда боевой рог взревел еще раз, Кристина уже не боялась. Она чувствовала, как вместе с рогом запело и сердце валькирии, зовущее ее в бой.
* * *
Защитники долины расположились так близко к горам, как только смогли. Конунг еще пару дней назад выбрал местом схватки холм, чьи склоны давали людям пусть и незначительно, но преимущество, а лучники могли нести тварям смерть, не страшась задеть своих же соратников.
Люди превратили созданную природой возвышенность в свой оплот: у подножья вкопали колья, сделали насыпи и вырыли ямы, на дне которых сейчас темнела кровь – Торгейр приказал забить скот и бросить окровавленные туши, чтобы их запах привлек драугров в нужное место.
На подступах к холму установили многочисленные ловушки, но никто из воинов не питал на этот счет ложных надежд – каждый знал, что никакие хитрости не остановят армию живых мертвецов. Только железо и огонь.
Торгейр верил в каждого из своих соплеменников, но он был мудр и знал, что одним оружием тварей не победить. Конунг распорядился установить кругом множество факелов и зажечь их едва начнет смеркаться, дабы не биться с созданиями мрака в кромешной тьме, где те будут иметь преимущество. Потом он велел перекопать два боковых склона холма, сделав их куда более крутыми. По приказу Торгейра, люди топили на кострах собранный снег и заливали склоны водой. Мороз быстро сковал все льдом и превратил два склона в неприступные стены, защищающие фланги.
Позади последней линии обороны, с обратной стороны холма, конунг распорядился выложить широкую и длинную полосу из хвороста и облить ее маслом. Кристина заметила рыжеволосого Нела, что встал рядом с огромным костром и должен был зажечь его во время начала битвы..
– Пусть каждый поймет, что нам некуда отступать, – только и сказал Торгейр. – Пусть пламя послужит нам щитом и светом, а кто вздумает бежать… что ж, пусть пройдет через огонь.
Огородив свою армию от атак с двух сторон и сделав все, чтобы драугры полезли прямо в лоб, Торгейр выстроил воинов ровными рядами на пологом склоне. К этому времени уже начало смеркаться, но мрак отогнали зажженные факелы. Все вокруг залил приятный теплый свет, но в отличие от пламени домашнего очага, этот огонь не нес уюта и спокойствия. Он не грел душу, но распалял в ней жажду битвы.
Все вокруг погрузилось в тишину. Пользуясь тем, что у нее еще есть время, Кристина протиснулась между плотным строем воинов и отыскала Ульва – рослый, с непокрытой головой, он был достаточно приметен. Но, как ни странно, Кристина даже не смотрела по сторонам, она просто шла туда, куда звало ее сердце, и оказалась позади верного спутника.
Пеплогривый стоял рядом с конунгом, Кнутом и его родичами, в самом первом ряду. Справа и слева от них замерли хускарлы – личная дружина конунга. Их красные плащи казались яркими пятнами крови на белом снегу. Крови, что вскоре прольется.
Незыблемый у непоколебимый, словно тысячелетние скалы, Ульв положил руки на рукоять топора и мрачно взирал на скалы. Лицо воина было спокойным, и лишь взгляд горел неукротимой жаждой битвы.
– Ты пришла, – произнес он, не оборачиваясь. – Хочешь попрощаться?
– Не говори ерунды, – выйдя вперед, Кристина обняла мужчину и улыбнулась, когда его грубая ладонь погладила ее волосы. – Я пришла… просто пришла, чтобы побыть с тобой. Пока еще есть время.
– Ты всегда со мной, – улыбнулся Ульв. – В моем сердце и мыслях. Но сейчас не время для этого.
– Я знаю, – печально вздохнула девушка. – Будь осторожен.
– Скверное пожелание для воина, – криво усмехнулся Ульв. – Лучше я сокрушу всех врагов.
– Я и не сомневалась, что ты скажешь нечто подобное. В любом случае – я хочу, чтобы мы оба пережили эту ночь. Чтобы все ее пережили… будь осторожен…
– Не бывает сечи без смерти. – Спокойно сказал Ульв, взглянув на небо, где уже виднелся полный лик бледной луны. – Не все увидят новый рассвет, но песни, что скальды сложат об этой битве, подарят павшим героям бессмертие. – Я же буду делать то, что должно и не стану прятаться за чужими спинами, даже ради того, чтобы вновь увидеть тебя. Если я отступлю, то это буду уже не я, а лишь тень, что не достойна стоять рядом с валькирией.
– Тогда сражайся, Ульв Пеплогривый, – Кристина смахнула слезы, и ее голубые глаза воинственно сверкнули. – Сражайся и заставь врагов трепетать от ужаса! Пусть все они падут, а ты вернешься ко мне!
– Такая просьба мне по душе, – оскалился воин. – Вот какое напутствие я желал получить от тебя.