– Отец! – воззвал к своему покровителю конунг. – Один!
– Один! – эхом повторили воины, и, казалось, одно это имя изгнало вязкий и постыдный страх из их сердец.
Запели луки, и сотни стрел взмыли в темное небо. Рассерженным роем устремились они к драуграм, жаля мертвые тела. Многие враги упали теперь уже навсегда, чтобы больше никогда не подняться.
Мертвый король взмахнул ледяной булавой и зло зашипел, отдавая своему воинству приказ нападать.
Армия драугров хлынула вперед.
Кристина не считала, сколько уже выпустила стрел: едва одна из них срывалась с дрожащей тетивы, как девушка доставала новую, и та, спустя лишь мгновение, отправлялась следом за сестрой на поиски новой жертвы.
Стремясь убить как можно больше драугров до того, момента, как две армии схлестнутся, Кристина не ведала ни жалости, ни страха. Раз за разом посылала она поющую смерть в оскаленные лица мертвецов, и душа ее каждый раз наполнялась мрачным весельем, когда очередная стрела находила цель.
Но, как ни старались Кристина и остальные лучники, момент, когда войска сошлись, все же настал. С гвалтом и треском мертвые столкнулись с живыми, и сразу же завязался ожесточенный бой.
Крики раненных и предсмертные вопли смешались со звоном стали и боевыми кличами. Некоторое время людям удавалось держать строй, но мертвые не знали ни страха, ни усталости: они лезли грудью на копья, заползали в ноги, не взирая на град ударов, или перепрыгивали прямо через людей, чтобы добраться до тех, кто укрывается за щитами.
Волна оживших мертвецов дважды ударялась о дружные ряды защитников долины и откатывалась назад, но на третий раз все же смогла захлестнуть людей. Строй распался. Завязались отдельные стычки. В битве воцарился хаос.
Коснувшись рукояти сломанного меча, Кристина воззвала к своей силе, но ничего не произошло. Она не стала тратить время на новую попытку и рванула из ножен целый меч, что взяла из дома Кнута. Лезвие хищно сверкнула в зареве огня, но девушка осталась неподвижна. Тревожным взглядом она шарила по яростной битве, ища Ульва.
Как и думала Кристина, Пеплогривый сражался в самой гуще боя. Воззвав к силе гигантов, он принял дарованный ими облик и теперь казался еще больше. С топором в руках и окровавленной гривой белоснежных волос, Ульв возвышался среди моря сечи, как каменный утес, и не одна волна драугров разбилась об него.
Могучими ударами топора воин раскидывал врагов, и с каждым поверженным противником его натиск становился лишь неистовее. Взывая к богам и вращая грозным оружием, Ульв не только не отступал, он двигался навстречу потоку драугров, рассекая его пополам и пробиваясь к Мертвому королю, что отдавал приказы своему воинству стоя позади.
Пеплогривый чувствовал на себе взгляд Одина. Он знал, что в миг этого сурового испытания одноглазый бог взирает на него со своего небесного трона. И Ульв собирался показать Одину, что достоин и места в его чертоге, и одной из его дочерей.
С хриплым ревом обрушивал он на врагов всю свою ярость, упиваясь каждой победой. Ульв Пеплогривый жил битвой и наслаждался ею. Но даже он мог понять, сколь далека сейчас победа: конунг избрал неверное решение, уделив все внимание защите. Пещеры без устали порождали новых тварей, взамен павшим, тогда как для людей любая утрата оказывалась невосполнимой.
Теперь, Ульв не сводил глаз со своей цели, уничтожая одну помеху на пути за другой. Все тело воина покрывали раны, но он не ведал ни страха, ни боли, ни усталости. Питаемый силой ледяных гигантов, Ульв прорывался вперед, безудержной лавиной сметая все на своем пути.
Разгадав план Пеплогривого, Торгейр последовал за ним. К этому моменту конунг и сам понял, что его тактика оказалась ошибочной и битва неуклонно перерастала в бойню. Поэтому Торгейр не мешкал. Вместе с верными хускарлами, он двинулся следом за Ульвом, надежно прикрывая ему спину.
Минуло лишь пара ударов сердца, и ожесточенная схватка разгорелась и на вершине холма. Все, кто успел заметить новую угрозу, бросились к склонам, не позволяя нежити вскарабкаться наверх.
К этому моменту основные силы драугров оттеснили защитников долины. Люди оказались в ловушке – с трех сторон их окружали ожившие мертвецы, с четвертой же путь к отступлению преграждала огненная стена. Схватки вспыхивали уже и на самой вершине – самые проворные драугры сумели найти бреши в разваливающейся обороне людей и пробиться в тыл.
С мечом в руках, Кристина бросилась в бой. В трех шагах от нее, одна из тварей опрокинула на землю воительницу и теперь терзала ее тело острыми когтями. Сверкнула сталь, и драугр отшатнулся, получив глубокую рану на шее – сил Кристины не хватило, чтобы перебить позвонки одним движением. Но девушка не мешкала – подавшись вперед, она ударила коленом в болтающуюся нижнюю челюсть восставшего мертвеца, сбрасывая его с извивающейся жертвы. Когда драугр клацнул зубами и запрокинул голову, Кристина вогнала клинок прямо в рот, с хрустом провернув оружие.