Приблизившись, Кристина заметила, что мужчина вовсе не спит, а смотрит на пламя из-под полу прикрытых век. Сев рядом, девушка обхватила руками колени.
— Как ты? – тихо спросил Ульв, коснувшись ее руки.
— Хорошо, — она устало улыбнулась и благодарно взглянула на воина. – Мои раны зажили, сейчас я просто устала.
– Тогда поспи, -- посоветовал Ульв, немного подвинувшись в сторону.
Кристина размышляла недолго. Она легла на шкуры и свернулась калачиком, прижавшись к теплому боку мужчины. Ульв обнял ее, и Кристине сразу стало значительно лучше, словно верный спутник каким-то волшебным образом укрыл ее ото всех невзгод и напастей. Мысли успокоились и вернулись в привычное русло, вот только горечь утраты никуда не делась.
– Мне жаль Кнута, – прошептала девушка.
– Не плач о нем, – глухо отозвался Ульв. – Он прожил хорошую жизнь и ушел достойно, на закате лет. Теперь он в Вальхалле.
– Но Гудрун от этого не легче…
– С этим ничего не поделать.
* * *
Вечером, чтобы достойно проститься с павшими воинами, в Холгере собрали большой погребальный костер. Почти все жители долины пришли проводить своих защитников в последний путь: женщины плакали, мужчины сминали лица жесткими ладонями, привычно пряча эмоции за угрюмыми масками.
Но это было не так.
Конунг Торгейр, сильно хромая поднялся наверх. Он поднял горящий факел и окинул собравшихся взглядом. В тишине его слова прозвучали громко и отчетливо.
– Этой ночью мы прощаемся с великими воинами, – начал конунг. – С теми, кто до последнего вздоха сражался и отдал свою жизнь в бою, как и надлежит мужчине. Запомните павших, как героев. Запомните их храбрыми, отважными, с оружием в руках. Если бы не они – мы бы не праздновали победу. Так пусть песни скальдов подарят героям вечную славу! И пусть воины, глядя на нас с высоты небесных чертогов, знают, что никто из них не будет забыт! А когда придет час, мы увидимся вновь. Пока же наш черед не настал, пусть эти герои послужат нам примером!
Вытащив их ножен свой меч, конунг отсалютовал им небесам, после чего опустил факел на хворост.
Спустившись вниз, Торгейр встал рядом с остальными и начал смотреть на пламя, что пожирало тела павших.
И тут Кристина увидела то, отчего у нее о спине пошли мурашки. К костру, одна за другой шли женщины. Облаченные в красивые платья, они не мигая смотрели в пламя и шли ему навстречу. Первой ступала Гудрун.
– Что… – Кристина подалась вперед, но Ульв удержал ее за плечо.
– Стой, – тихо сказал он.
– Но!..
– Смотри и молчи, – Ульв крепко обнял девушку и прижал к себе. – Ты должна уважать ее выбор.
Кажется, Кристина даже не дышала. С замиранием сердца она не сводила глаз с Гудрун, что поднялась на самый верх и встала подле мужа. Она нежно улыбнулась Кнуту, и пламя охватило ее, точно так же, как и остальных женщин, что решили разделить судьбу своих мужей.
Но никто из них даже не вскрикнул.
Кристина потеряла дар речи. Увиденное потрясло ее до глубины души: настолько, что она не могла даже плакать. Только одна слеза скатилась по ее щеке и, сорвавшись с подбородка, исчезла в снегу.
Так девушка и стояла, не шелохнувшись, до тех пор, пока погребальный костер не выгорел полностью. Ульв ни на миг не выпускал Кристину из своих объятий. Девушка сжимала ладони мужчины на своей талии, благодаря небеса за то, что ее возлюбленный сейчас рядом с ней.
* * *
Потом был пир. Те, кто пережил битву у скал, праздновали победу и чествовали павших. Кто-то веселился от души, а кто-то просто заливал свое горе элем – именно так и поступила Кристина. Сейчас ей хотелось лишь забыться. Она понимала, что в этом мире свои обычаи, но пока не могла принять их.
И снова Ульв поддержал ее: воин все время находился рядом, за что Кристина была ему безмерно благодарна. Даже когда она захотела покинуть дом конунга раньше завершения пира, Пеплогривый поддержал ее.
– Конечно, – кивнул он. – Я все понимаю. Пойдем.
Рука об руку они прошли по погруженному в ночь Холгеру. Кристина захмелела, ее печаль немного притупилась, но в темноте, дом Кнута показался ей каким-то осиротевшим, пустым. Но когда Кристина отварила калитку и увидела сидевшую на крыльце девушку с пушистым лисьим хвостом, впервые за вечер ее губ коснулась улыбка.
– Асе…
– Агасе! – обиженно передразнила хульдра и надула губы. – Вы хоть бы заглянули ко мне! Я переживала все-таки!
– Прости, – Кристина села рядышком и виновато ткнулась плечом в плечо подруги. – Много всего произошло…