А потом она поделилась своими мечтами: помогать своим даром всем людям. Нести мир через пейзаж сна. Вдохновлять уставших и сломленных.
Картинки проносились между сестрами, и Селена кое-что поняла. Все картинки и воспоминания были направлены к Свету. Ее желания, мечты, дар. Как поклонение Дамиена. Она начала своим даром, а заканчивала Светом.
Даже сейчас она своим даром направляла сестру к Свету, даже не заметив.
Амара закашлялась, и Селена открыла глаза, остановив поток картинок.
— Не знаю… что сказать, — взгляд Амары тускнел. — Это напоминает кое-что из рассказов Бревена.
«Бревена?».
Она не успела спросить, Амара пошевелилась под ладонью Селены.
— Н-не дай Офелиане умереть. Или попасть в дом Фриер. Я заботилась только о ней.
Селена обхватила лицо сестры руками, пока все внутри нее кричало. Она теряла сестру, но могла лишь утешать ее.
— Не дам. Поверь, я спасу Офи. Я покажу ей то, что показала тебе: причину, по которой мы получили дары. И я прослежу, чтобы она выросла в любви и свете.
Глаза Амары потускнели снова, она посмотрела на Селену.
— Спасибо. Д-думаю, я переживала немного и за тебя. Просто завидовала, потому не видела, что мы нужны друг другу.
Селена прижала сестру к груди, потерлась щекой о голову Амары. Слезы падали на шелковистые пряди. Дыхание Амары было шумным. Слюна с кровью покрыла тунику Селены, но ей было все равно.
— Картинки, что ты показала, — прошептала Амара. — Они настоящие?
— Да.
— Свет… настоящий?
— Да, — она сказала это и ощутила непоколебимую уверенность в сердце. Да. Свет был настоящим. И она хотела следовать за ним до конца жизни.
— Тогда я признаю… Свет.
Селена крепче прижала Амару к груди. Через миг Амара застыла.
Селена не могла дышать. Она ощущала сестру в руках. Но знала, что Амара умерла. Ее тело было только во сне. Ее физическое тело стало пустой оболочкой.
Ее сила стала расти в груди. Селена шевелила челюстью. Крик подступал, она ощущала его. И она никак не могла его остановить. Внутри нее была лавина, поднималась, пока она не вскинула голову с воплем.
В ответ невидимая волна хлынула по пейзажу сна, оставляя за собой бурю. Селена прижимала тело Амары к груди, ветер бушевал вокруг нее, трепал волосы и плащ. Тучи сгущались над головой.
Она закричала снова, голос разносился над пейзажем сна, отражался в буре. Мир вокруг нее содрогался от ее эмоций. Вспыхнула молния, загрохотал гром, полился дождь.
Селена опустила голову и раскачивалась, всхлипывая и сжимая Амару.
Треск раздался в небе, словно ударили хлыстом. С таким звуком разбивалось ее сердце. Трещины побежали по краям пейзажа сна, тянулись, словно лед треснул на реке. Трещины становились все длиннее, пока кусочки не стали обваливаться. Тучи пропадали, как и дождь. А потом и башня. И тело Амары.
Не было ни звуков, ни ветра, ничего. Селена сидела на коленях, склонив голову, лицо было в слезах. На миг она подумала, что разбила свой пейзаж сна своей силой, но потом вернулась к онемению.
А потом замерцал свет.
Она подняла голову и смотрела на крохотную искру, не больше головки булавки. Куда бы она ни поворачивала голову, взгляд возвращался к искре. Та же искра света была во время ее столкновения с Темной леди.
Ее разум заполнило пение монахов с Фестиваля Света.
Песня о тьме, и что свет приходил, когда все было потеряно.
Словно ощущая слова в ней, свет рос, огонек разгорался.
Свет лился на земли.
Огонь стал размером с костер, но все еще рос, поглощая тьму вокруг нее.
Свет, который не могла погасить тьма.
Свет становился все ярче, и Селена опустила голову и закрыла глаза рукой. Но яркий свет проникал под веки, обжигая сильнее белого света.
«Сновидица».
Тенор напоминал голос Дамиена, но был сильнее.
Свет слепил, и она не могла открыть глаза.
— Кто ты? — сказала она, все еще не поднимая головы, закрываясь рукой.
«Ты уже знаешь. Я тебя ждал».
Свет. Она была уверена, как в тот миг, когда решила, что последует за ним до конца жизни.
«Сновидица, позволь показать, кем я тебя создал».
Свет пропал.
Селена оказалась в облике ворона, летела над Вороньим замком в яркий летний день. Горы Магир были зелеными вокруг высокого серого замка, небо над ней было голубым, с белыми облаками. Вороний замок выглядел чудесно с высоты, архитектура была древней и открытой.
Прохладный нежный ветер касался ее черных крыльев, поднимая ее потоками. Яркие лучи солнца грели ее спину и голову. Тут было умиротворение, высоко надо всем, и это успокаивало ее сердце.