Скажи, ты же помнишь, что люди от рождения слепы?
Научись теперь слушать и слышать…
И тут обманули…
Я ещё тот сладкоежка. А у нас тут неожиданно появилась халява, один известный завод поставляет свою молочную и кисломолочную продукцию по ценам в три раза ниже рыночных. Угадайте, что происходит? Правильно. Все стали вдруг любителями и ценителями вышеупомянутых продуктов. Я тоже не исключение. Имунеле, йогурты, напитки — закупаются пакетами. Как известно, всё равно среди огромного количества наименований вскоре появляются фавориты, и ты стараешься урвать именно их.
«Вскармливайте своё внутреннее дитя», — где-то услышал я и перешёл с серьёзных продуктов «for men» на детские агушки и прочие вкусняшки. Сегодня увидел детский йогурт «Чудо-детки». «Надо», — сказал мой внутренний ребёнок, и я с ним безоговорочно согласился. Купил.
Несмотря на правящее внутри меня дитя, я сам управляю небольшим коллективом людей, которые любят — нет, которые не любят работать, что приводит к определённым последствиям и выходам меня из себя.
Собрал совещание, чтобы отругать нерадивых, что я и начал делать, старательно изображая боль и страдание на измученном несправедливым отношением к себе лице. Но изображать страдание тогда, когда желудок начал орать громче тебя, как-то не комильфо. Вот тут-то я и вспоминаю про «Чудо-деток» и, не прерывая своей пламенной речи, шлёпаю к холодильнику за спасением. Привыкшие к тому, что «Давид тоже человек», люди никак не реагируют. Достав пакетик йогурта из холодильника, решаюсь наконец почитать, что на нём написано. А написано на нём «йогурт-непроливайка», что я и произношу торжественно громко, переворачивая этот пакетик, не забыв потрясти. Этот непроливайка волшебным образом оказывается на полу, на мне и ещё на ком-то из совещающихся.
С глубоким разочарованием в голосе произношу: «Ну вот. И тут обманули», — и начинаю неистово оттирать этот йогурт с брюк. Замечаю какое-то шевеление и поднимаю глаза. Последним, кого я увидел, это был главбух, который, почему-то согнувшись пополам, вприсядку покидал кабинет.
В конце концов совещание пришлось отменить, потому что у насмеявшихся людей настроение поднялось до предела, и я не имел права его портить (причём, хихикая взахлёб, изображать страдание уже не получится). Уходя сегодня домой, я заметил, что каждый сидел на своём рабочем месте, несмотря на то, что рабочий день закончился. А вечно хмурый главбух, помахав мне рукой, крикнул, улыбаясь: «Спасибо!» Сегодня я лишний раз убедился, что ребёнок живёт внутри каждого. Просто иногда давайте ему поиграть!
Спасибо непроливайкам:)
Слова
А ты однажды приходишь к человеку, а его нет. Как так — нет? Вот только что был, а теперь его — нет? А теперь его нет. А ты вдруг садишься и среди тонны сказанных друг другу слов пытаешься наковырять хотя бы парочку живых. Перебираешь эту гору хохочущих, плачущих, скрипящих, шаркающих и молчащих слов и понимаешь, что на самом деле это просто слова. Всё, что осталось, — это слова и огромная, зияющая пустота в сердце, которую снова будешь пытаться заполнить словами. Мёртвыми словами. Ты осматриваешься и видишь миллиарды людей, которые бережно укладывают какие-то слова в сердце и, изображая немыслимую радость, медленно плетутся по дороге жизни, опустив голову и плечи. Боже! Они даже молятся словами! И тебе становится досадно, что на самом деле словами раны не клеятся, дорога легче не становится и слёзы ими не вытираются. Ты взбираешься на гору мёртвых слов — единственное, что тебе осталось от людей, которых больше нет, и единственное, что осталось от тебя, когда тебя тоже больше не стало.
Принц
Её ресницы дрогнули, и она оторвала взгляд от книги. Мечтательно посмотрев на небо, она вздохнула и снова погрузилась в тот нереальный мир, о котором читала.
— Девушка, позволите? — услышала она вдруг и повернула голову. — Я ваш принц, простите, что без коня. — Она пристально посмотрела на него.
Да уж, ничего себе — принц. Неопрятно одет, в разных ботинках, спутанные грязные волосы и пятидневная щетина. Она нахмурилась, увидев, что транспорт её принца — вообще инвалидная коляска. Не скрывая отвращения, она отодвинулась подальше от принца и снова попыталась читать.
— Ну, девушка! — попытался коснуться её руки инвалид.
Она громко фыркнула и отдёрнула руку.
— Знаешь что, принц! — недовольно произнесла она. — Катился бы ты отсюда, пока полицию не позвала. Инвалид недоделанный! Да лучше бы такие, как ты, ещё при рождении сдыхали! — Она стремительно ринулась прочь.
Проходя мимо позолоченного «роллс-ройса», она невольно заглянула в окно. В нём сидел молодой парень, который даже не обратил на неё внимания.
«Эх, — подумала она, — ну почему настоящие принцы мимо, а ко мне…» — Она скорчила брезгливую гримасу и двинулась прочь, сжимая в руках роман о том, как обычную девушку полюбил принц.
Инвалид, проводив девушку взглядом, горько вздохнул и направил свою коляску к проезжей части. Подъехав к позолоченному «роллс-ройсу», он постучал в окно водителя. Сидящий за рулём парень засуетился и скоро открыл дверь.
— Как всё прошло, сэр? — уважительно обратился он к инвалиду, помогая ему встать.
— Эх, Вадик, — произнёс «инвалид». — Жестокая правда жизни — принцы без денег и коня дамам не нужны. — Он горько улыбнулся и уселся на заднее сиденье своего позолоченного «роллс-ройса». Подняв взгляд на своего водителя, он скомандовал:
— Давай к маме, Вадик. Это единственная женщина, для которой, и будучи старым пропойцей, я останусь её маленьким принцем.
Граница
Сегодня видел сон.
Есть линия, где заканчивается владение человека и начинается линия жизни. Природа.
Мне снилось, что я стою у окна, а за ним, осторожно ложась на верхушки зданий и любуясь на своё отражение в окнах, играет закатный луч солнца. Между фасадов редких зданий, словно зеркало, замерло озеро. В его гладь смотрелось сине-чёрно-красное небо. Сейчас на нём не было ни облачка. Только красный диск засыпающего солнца. Спокойного засыпающего солнца. Я беру в руки телефон и фотографирую. Беззвучно. Боюсь спугнуть этот мир лишним шорохом. Затем, еле дыша, иду к другому окну. То же зеркало озера теперь смотрит в темнеющее небо, лишь верхушки деревьев всё ещё касаются лучей засыпающего солнца, окрашивая свою густую листву в ярко-оранжевый цвет. Солнца диск уже скрылся за застывшими телами зданий, и тёмное-тёмное небо сменило палитру красок на чёрный и зажгло одну яркую звезду. А дальше, за гладью озера, на линии горизонта, проступала голубая линия синеющего неба, будто бы уже занимался рассвет.