Кому-то свет — маяк в конце тоннеля,
Не перестанет тишиной манить,
А я в плену земли. И остаётся жить
Да льнуть к любви, которая согреет.
А море ласковым щенком
Как часто, падая, — не поднимаемся.
И давят плечи призраки надежд,
Что нас простят, но сами обижаемся
На то, что тяжелей с годами крест.
А где-то там, не в этой жизни, море
Оближет ноги ласковым щенком,
И ветер криком чаек на просторе
Тебе поможет строить крепкий дом…
А для мечты, бывает, жизни мало,
Но чтоб не утонуть — обязан плыть.
Не поддавайся мыслей урагану
И постарайся этот мир простить.
Ведь часто, падая, — не поднимаемся,
Забыв про море, ветер, чаек, дом,
Меняем жизнь на боль и не стараемся
Дойти до солнца в небе голубом.
Про любовь
Там так пылал огонь, скрипели купола
И черти в пляс пошли на острие креста.
Ослепнув от тоски, она его звала,
Но в этот раз и он спасением не стал.
Резвится полумрак на стонущей земле.
Ты улыбнёшься ей — увидится оскал.
В безумии времён прижмёшь её к себе,
Но в этот раз и ты спасением не стал.
Разбитые мечты слезами не заклеить
И в воду не войти одну и ту же дважды,
Но не умрёт Любовь. Ты должен в это верить,
Ведь этим сможешь ты спасти её однажды.
Отключаю
Отключаю возможность мыслить,
Приступаю к очистке кармы.
Так какие нужны были числа,
Чтоб замедлить гниение раны?
Расстилается болью пространство,
Где-то небо порвалось на части.
Кем я должен был оказаться,
Чтоб меня обнимало бы счастье?
Я сегодня должен был выжить…
Умереть было вроде бы рано,
Но сегодня последние числа,
Да и солнце в тепле отказало.
Превращусь я, пожалуй, в птицу
Да заштопаю крыльями небо…
Отключаю возможность мыслить…
И лечу белой птицей за ветром.
Твой дом
Что ты, глупый, скулишь, не смолкая, полночи?
Что ты сердце мне рвёшь и играешь с душою?
Ты тепла своим плачем, наверное, просишь,
Только я тебя вряд ли согрею собою.
Я и сам был когда-то зимою задушен,
И к замёрзшим сердцам я пытался прижаться.
Как и ты, я скулил: может быть, Вам я нужен?
Но, увы, до глухих я не смог достучаться.
Я — остался не глух. Слышу — громче заплакал,
Да стучится душа в моём сердце пустом.
Ладно, друг мой, давай свою мёрзлую лапу…
Видишь свет моих глаз? Это новый твой дом.
И так мечтал
Он, к сожалению, всего лишь был дождём
И, одинокий, плакал в водосточных трубах…
И так мечтал — одним прекрасным днём
Его, ненужного, хоть кто-нибудь полюбит.
Он, к сожалению, был создан фонарём
И, одинокий, плакал, отражая лужи,
И так мечтал — одним прекрасным днём
Он обязательно кому-то станет нужным.
И кажется печаль им бесконечным сном.
Осенний ветер пусть тихонько кружит,
Когда поймут вдруг дождик с фонарём —
Они собой согрели мою душу.
Побудь со мной
Побудь со мной немного,
Ещё часок хотя бы.
Успеешь за порог,
Да что там! Ведь дорогу
Посторожит ноябрь.
Побудь ещё немного,
Огни по небу мчатся.
Смогу согреть, да что там!
Смогут
До сердца достучаться.
Побудь со мной немного,
Мой загрустивший вечер.
Прижмусь к тебе, да что там!
Небосводом
Твои укрою плечи —
Дышать так станет легче…
И, возможно, там встретят они…
Как осенние листья, кидало по памяти дни,
Ровной линией пульс — умерла искромётная мысль.
Я шагну в никуда, и, возможно, там встретят они —
У кого раньше дней почему-то закончилась жизнь.
И замёрзла слеза в отражающих небо глазах,
На секунду всего разорвал горло гаснущий крик.
Я найду тишину в перепачканных кровью снегах,
Замер юным глупцом, а душою — мудрейший старик.
Как осенние листья, кидало по комнате сон,
Чтоб заполнить собою ушедшие в прошлое дни.
Ровной линией пульс — я пою с тишиной в унисон,
Чтоб уйти в никуда, где возможно, остались они…
Миллиарды
Позабытые всеми, для всех нелюбимые,
Под потёртым плащом запрятаны шрамы,
Да холодными ве́трами вечно гонимые,
Оббиваем пороги стареньких храмов.
Кем мы преданы? Кем позабыты однажды?
Кто не смог уберечь в эту лютую осень?
Мы об этом опять никому не расскажем,
Ведь никто никогда нас об этом не спросит.
Под потёртым плащом изранены души —
Коротают в телах своих холодность дней
Кто забыт этим миром и свету не нужен —
Миллиарды оставленных Богом людей.
Чтоб мне веселей
— Я о-о-очень устала, — сказала душа. —
Бродила бесцельно по бренному телу,
По сердцу метёлочкой тихо прошла —
Там, кстати, заветную дверцу заело.
Пустует давно — в нём никто не живёт,
Поломано, бедное, стенки разбиты,
Да всюду каких-то печалей налёт —
Прошедших уже, но ещё не забытых.
Я так предлагаю — чтоб мне веселей,
Давай мы заселим туда постояльцев —
Надежду и Радость, Любовь и… людей!
Мне в теле одной надоело скитаться.
И я призадумался: «Да, ты права!
Зови постояльцев, для них всё готово!»
— Я счастлива! — радостно взмыла душа. —
Мне тело родным стало, ласковым — домом!