Выбрать главу

ТЕОРИЯ МЕДИТАЦИИ

Дом можно построить из кирпича, из дерева, или из камня. Чем толще стены дома, тем крепче он. Но полезность дома зависит от количества пустоты внутри дома. Если внутри дома не будет комнат, то люди никогда не поселятся в нем. Чем толще стенки железной кастрюли, тем менее пригодна она для дела. Полезность любых вещей и любых голов зависит от количества пустоты внутри них.

Для того чтобы правильно заниматься медитацией, если быть точным, то не нужны ни мантры, ни четки, ни учителя, ни мандалы, ни музыка, ни алтари, ни задержки дыханий, ни йоговские позы.

Чтобы прояснить это утверждение, я вам напомню, дорогие читатели, что подразумевается йогами под словом «медитация»?

Самым старинным и самым авторитетным учебником йоги в настоящее время у землян считается рукопись «Йога-сутры» Патанджали. Для простых людей эта книга — классика классики.

Так вот Патанджали называет медитацией (йогой) такое состояние человека, когда прекращается всякая деятельность сознания. Ум по-настоящему медитирующего человека настолько чист, что ни одна мысль не может проникнуть в него в течение получаса и более.

А для того, чтобы сделать ум пустым совсем не обязательно делать какие-то особые или трудные асаны. Самая удобная для вас поза и будет наилучшая. Вы можете сидеть или лежать, висеть или стоять, как захотите. Просто проверьте: легко ли вам будет провести в этом положении полчаса или один час. Когда вы лежите на спине или спокойно сидите на стуле, то ваше усилие будет направлено на то, чтобы просто забыть о физическом теле. А вновь и вновь менять позу тела во время медитации — значит опять возвращаться в телесное сознание. Фактически асану нужно придать уму, а не телу. Понятие Падмасана (поза лотоса) я бы перевел с санскрита так: «Сделай свой ум устойчивым и чистым, как лотос».

Для медитации не нужны никакие особые или уединенные, или удаленные места. Можно находиться среди людей и просто отключить мысли от внешнего мира. Даже в пустынной пещере или высоко в горах неискушенный человек снова и снова вспоминает о своих друзьях, родных и близких. Для такого человека и на том свете нет речи об отрешенности. Но ум действительно нужно держать в одиночестве, в уединении. Поэтому нам следует постоянно думать о Реальном мире, не имеющем ни времени, ни пространства, ни материи. Следует думать о своем настоящем доме — о Боге. Там, в Атмане нет ни волнений, ни перемен. Там полный покой и тишина. И сейчас вместо того чтобы сооружать себе где-то в уединенном месте дом, окружать его неприступным забором, надо просто сосредоточить мысли на доме души. Туда никто не попадет, кроме вас. Место в середине головы, в шишковидной железе — это и есть жилище души. Приходите туда, садитесь и медитируйте. Здесь никто вам там не сможет помешать, и ничто вас здесь не в силах будет потревожить, даже если ваше тело в это время делает покупки в магазинах Арбата или гуляет по улицам Лиссабона, или строит домик на садовом участке. Это и называется «жить в миру, но быть не от мира сего».

Когда вы только начинаете учиться медитировать, то не надо закрывать глаза. Закрыв глаза, вы незаметно перенесетесь в страну фантазий или в страну сна. Закрывать глаза, все равно, что потихоньку приглашать к себе в гости лень — матушку всех человеческих пороков.

Если глаза блуждают, если взгляд скачет с предмета на предмет, это ясно указывает на отсутствие концентрации внимания на Боге, на неустойчивость мысли. Устойчивый ум проявляется в устойчивом взгляде сквозь какой-нибудь предмет. Некоторые ученики пытаются достичь сосредоточения, фокусируя взгляд на черной точке в стене, или на кончике носа, или на пламени свечи, или в точке между бровями. Но это искусственное усилие не приводит к медитации (состоянию безмыслия), так как для обретения требуемой устойчивости во взгляде нужно направить мысль к нематериальной светящейся точке — к Духу. Расслабившись и глядя расфокусированными глазами на любой предмет можно увидеть это ослепительное сияние Высшей Души. Если вы закрываете глаза и все же думаете о мире, который кипит страстями вокруг вас, то все усилия для достижения медитации будут тщетными.

Однако очень немногие ученики, люди с чистой душой, способны прийти сразу к настоящей медитации — состоянию безмыслия. Многие из нас не могут сконцентрировать свой ум на бесформенном и безвременном. В таком случае для концентрации ума мы можем взять в качестве вспомогательного средства какую-нибудь фотографию или картинку с изображением божества, свечу или янтру. Этот способ можно сравнить с тренировкой новобранца в армии. Обучаясь стрельбе из оружия, молодой солдат вначале использует в качестве целей большие предметы или крупные мишени. По мере того, как он начинает попадать в мишени, новобранцу дают мишени меньшего размера. Мишени уменьшаются до тех пор, пока из новичка не получится великолепный стрелок. Подобным образом поступает и ученик йоги, не способный представить себе Бога в бесформенном аспекте. Первые месяцы новичок начинает занятия медитацией, концентрируясь на «крупных мишенях» — на статуэтках, на пламене свечи, на музыке, на мандалах, на стихах, на мантрах, на синем небе или на Тихом океане.

ОКЕАН

Бушует Тихий океан. Соленые волны, словно огромные птицы, хлопают крыльями и с криком устремляются вниз. Белым веером перьев вздымаются миллиарды капелек воды и, вспыхнув на секунду яркой радугой в лучах Солнца, вновь погружаются в бездонную пучину. Вдруг одна капелька приобрела крошечное сознание и воскликнула: «О, это я!» Рядом заискрилась другая капля и первая кричит ей: «А это — ты!» Вторая пытается ее спросить: «Что ты хочешь этим сказа...», но обе капельки сознания тут же исчезают в качающемся океане. Грохочет и горбатится бездна. Новые горы воды расцветают на Солнце павлиньими перьями брызг...

Видимый Мир — это внешнее проявление чего-то внутреннего, не поддающегося восприятию физических чувств и логического разума. Это «что-то» в индийской философии получило название «Брахма». К нему неприемлемы никакие прилагательные. О нем нельзя сказать, что Он сознательный или бессознательный, положительный или отрицательный, добрый или злой. В нем стираются все ограничения и различия, все мысли и слова, принципы и чувства.

В мифологии Брахма обычно сравнивается с океаном, а мир — с проявлением его. При таком допущении Творец (Брахма) как бы перестает быть Верховным Существом, стоящим над миром. Уже мир предстает перед нами как атрибут Всевышнего. И нашим органам восприятия становятся доступны некоторые Его проявления. Но познать Бога можно только растворившись в Нем, подобно капельке воды в безбрежном океане. Или подобно тому, как растворяется кусочек сахара в стакане воды.

В одном пестром городе, стоящем на берегу Тихого океана, жила сахарная девочка. Звали ее Саша. Она была сложной девочкой, считала себя очень умной и счастливой, потому что много говорила. Ведь люди, которые сильно молчат, не считают себя умными. Однажды Саша пришла на берег океана. «Ты кто?» — спросила девочка океан. — «Я океан» — донесся голос из глубины. — «А как это, океан? Почему океан? Какой ты? Я все про всех знаю, а тебя не знаю. Значит, тебя нет. Ты, наверное, мне снишься, да?» — тараторила Саша. — «А ты войди в меня, тогда ты меня узнаешь», — выдохнул океан и замолчал навсегда.

Девочка еще долго спрашивала океан, но в ответ — тишина. Делать нечего, решилась Саша войти в воду, чтобы узнать правду об океане. Окунула девочка ножку в набежавшую волну, подрыгала ею: «Ой, как хорошо, как приятно-то!» Вытащила радостно ступню из воды, глянула — а пальчиков на ноге и нету, растворились пальчики. Заплакала сахарная девочка, замахала липкими ручками на океан: «Отдай мои пальчики, противный обманщик!» Кричала, кричала — а океан молчал.

Наконец, она устала кричать. Саше захотелось еще раз почувствовать то сладкое дуновение счастья, которое она испытала, прикасаясь к океану. Она осторожно стала входить в зеленую воду — сначала по колени, потом по пояс. Глядит — а ножек у нее уже и нет, растворились. Но ей было так хорошо, так приятно, что она не обратила на это внимания и поплыла дальше от берега. И вот уже в синей воде растворились у нее руки, туловище, все тело. Одна голова осталась на поверхности. И прежде, чем исчезнуть в безмолвном океане, голова сахарной девочки залилась счастливым детским смехом: «Так вот оно какое — настоящее счастье! Теперь я знаю, что такое океан! Океан — это я!»