Чтобы прояснить это утверждение, я вам напомню, дорогие читатели, что подразумевается йогами под словом «медитация»?
Самым старинным и самым авторитетным учебником йоги в настоящее время у землян считается рукопись «Йога-сутры» Патанджали. Для простых людей эта книга — классика классики.
Так вот Патанджали называет медитацией (йогой) такое состояние человека, когда прекращается всякая деятельность сознания. Ум по-настоящему медитирующего человека настолько чист, что ни одна мысль не может проникнуть в него в течение получаса и более.
А для того, чтобы сделать ум пустым совсем не обязательно делать какие-то особые или трудные асаны. Самая удобная для вас поза и будет наилучшая. Вы можете сидеть или лежать, висеть или стоять, как захотите. Просто проверьте: легко ли вам будет провести в этом положении полчаса или один час. Когда вы лежите на спине или спокойно сидите на стуле, то ваше усилие будет направлено на то, чтобы просто забыть о физическом теле. А вновь и вновь менять позу тела во время медитации — значит опять возвращаться в телесное сознание. Фактически асану нужно придать уму, а не телу. Понятие Падмасана (поза лотоса) я бы перевел с санскрита так: «Сделай свой ум устойчивым и чистым, как лотос».
Для медитации не нужны никакие особые или уединенные, или удаленные места. Можно находиться среди людей и просто отключить мысли от внешнего мира. Даже в пустынной пещере или высоко в горах неискушенный человек снова и снова вспоминает о своих друзьях, родных и близких. Для такого человека и на том свете нет речи об отрешенности. Но ум действительно нужно держать в одиночестве, в уединении. Поэтому нам следует постоянно думать о Реальном мире, не имеющем ни времени, ни пространства, ни материи. Следует думать о своем настоящем доме — о Боге. Там, в Атмане нет ни волнений, ни перемен. Там полный покой и тишина. И сейчас вместо того чтобы сооружать себе где-то в уединенном месте дом, окружать его неприступным забором, надо просто сосредоточить мысли на доме души. Туда никто не попадет, кроме вас. Место в середине головы, в шишковидной железе — это и есть жилище души. Приходите туда, садитесь и медитируйте. Здесь никто вам там не сможет помешать, и ничто вас здесь не в силах будет потревожить, даже если ваше тело в это время делает покупки в магазинах Арбата или гуляет по улицам Лиссабона, или строит домик на садовом участке. Это и называется «жить в миру, но быть не от мира сего».
Когда вы только начинаете учиться медитировать, то не надо закрывать глаза. Закрыв глаза, вы незаметно перенесетесь в страну фантазий или в страну сна. Закрывать глаза, все равно, что потихоньку приглашать к себе в гости лень — матушку всех человеческих пороков.
Если глаза блуждают, если взгляд скачет с предмета на предмет, это ясно указывает на отсутствие концентрации внимания на Боге, на неустойчивость мысли. Устойчивый ум проявляется в устойчивом взгляде сквозь какой-нибудь предмет. Некоторые ученики пытаются достичь сосредоточения, фокусируя взгляд на черной точке в стене, или на кончике носа, или на пламени свечи, или в точке между бровями. Но это искусственное усилие не приводит к медитации (состоянию безмыслия), так как для обретения требуемой устойчивости во взгляде нужно направить мысль к нематериальной светящейся точке — к Духу. Расслабившись и глядя расфокусированными глазами на любой предмет можно увидеть это ослепительное сияние Высшей Души. Если вы закрываете глаза и все же думаете о мире, который кипит страстями вокруг вас, то все усилия для достижения медитации будут тщетными.
Однако очень немногие ученики, люди с чистой душой, способны прийти сразу к настоящей медитации — состоянию безмыслия. Многие из нас не могут сконцентрировать свой ум на бесформенном и безвременном. В таком случае для концентрации ума мы можем взять в качестве вспомогательного средства какую-нибудь фотографию или картинку с изображением божества, свечу или янтру. Этот способ можно сравнить с тренировкой новобранца в армии. Обучаясь стрельбе из оружия, молодой солдат вначале использует в качестве целей большие предметы или крупные мишени. По мере того, как он начинает попадать в мишени, новобранцу дают мишени меньшего размера. Мишени уменьшаются до тех пор, пока из новичка не получится великолепный стрелок. Подобным образом поступает и ученик йоги, не способный представить себе Бога в бесформенном аспекте. Первые месяцы новичок начинает занятия медитацией, концентрируясь на «крупных мишенях» — на статуэтках, на пламене свечи, на музыке, на мандалах, на стихах, на мантрах, на синем небе или на Тихом океане.
ОКЕАН
Бушует Тихий океан. Соленые волны, словно огромные птицы, хлопают крыльями и с криком устремляются вниз. Белым веером перьев вздымаются миллиарды капелек воды и, вспыхнув на секунду яркой радугой в лучах Солнца, вновь погружаются в бездонную пучину. Вдруг одна капелька приобрела крошечное сознание и воскликнула: «О, это я!» Рядом заискрилась другая капля и первая кричит ей: «А это — ты!» Вторая пытается ее спросить: «Что ты хочешь этим сказа...», но обе капельки сознания тут же исчезают в качающемся океане. Грохочет и горбатится бездна. Новые горы воды расцветают на Солнце павлиньими перьями брызг...
Видимый Мир — это внешнее проявление чего-то внутреннего, не поддающегося восприятию физических чувств и логического разума. Это «что-то» в индийской философии получило название «Брахма». К нему неприемлемы никакие прилагательные. О нем нельзя сказать, что Он сознательный или бессознательный, положительный или отрицательный, добрый или злой. В нем стираются все ограничения и различия, все мысли и слова, принципы и чувства.
В мифологии Брахма обычно сравнивается с океаном, а мир — с проявлением его. При таком допущении Творец (Брахма) как бы перестает быть Верховным Существом, стоящим над миром. Уже мир предстает перед нами как атрибут Всевышнего. И нашим органам восприятия становятся доступны некоторые Его проявления. Но познать Бога можно только растворившись в Нем, подобно капельке воды в безбрежном океане. Или подобно тому, как растворяется кусочек сахара в стакане воды.
В одном пестром городе, стоящем на берегу Тихого океана, жила сахарная девочка. Звали ее Саша. Она была сложной девочкой, считала себя очень умной и счастливой, потому что много говорила. Ведь люди, которые сильно молчат, не считают себя умными. Однажды Саша пришла на берег океана. «Ты кто?» — спросила девочка океан. — «Я океан» — донесся голос из глубины. — «А как это, океан? Почему океан? Какой ты? Я все про всех знаю, а тебя не знаю. Значит, тебя нет. Ты, наверное, мне снишься, да?» — тараторила Саша. — «А ты войди в меня, тогда ты меня узнаешь», — выдохнул океан и замолчал навсегда.
Девочка еще долго спрашивала океан, но в ответ — тишина. Делать нечего, решилась Саша войти в воду, чтобы узнать правду об океане. Окунула девочка ножку в набежавшую волну, подрыгала ею: «Ой, как хорошо, как приятно-то!» Вытащила радостно ступню из воды, глянула — а пальчиков на ноге и нету, растворились пальчики. Заплакала сахарная девочка, замахала липкими ручками на океан: «Отдай мои пальчики, противный обманщик!» Кричала, кричала — а океан молчал.
Наконец, она устала кричать. Саше захотелось еще раз почувствовать то сладкое дуновение счастья, которое она испытала, прикасаясь к океану. Она осторожно стала входить в зеленую воду — сначала по колени, потом по пояс. Глядит — а ножек у нее уже и нет, растворились. Но ей было так хорошо, так приятно, что она не обратила на это внимания и поплыла дальше от берега. И вот уже в синей воде растворились у нее руки, туловище, все тело. Одна голова осталась на поверхности. И прежде, чем исчезнуть в безмолвном океане, голова сахарной девочки залилась счастливым детским смехом: «Так вот оно какое — настоящее счастье! Теперь я знаю, что такое океан! Океан — это я!»