– Давайте, – согласилась я.
Мы с Елизаветой прошли пару кварталов, и на пути нам попалось кафе-закусочная «Вишенка». Время подошло к обеду, и я решила заказать себе что-нибудь более существенное, чем пирожное и кофе. То есть в качестве десерта я оставила сладость с моим любимым напитком, но попросила добавить салат и жаркое. Елизавета выбрала пиццу с грибами и вишневый смузи.
– Так вот, – начала бывшая горничная «Верены», – Шапокляк вам все наврала.
– Шапокляк? – удивилась я. – Это кто?
– Ну, Шаповалова же, Валентина Геннадьевна, – пояснила Елизавета, – мы с Ларисой – это моя сменщица – так ее называем. Бедная Лариска, – вздохнула Елизавета, – остается с этой крокодилицей, ну да ладно. В общем, этот номер, ну, который находится рядом с номером убитого журналиста, совсем и не пустовал в тот день.
– Вот как? А кто же там проживал? – спросила я.
– Этот номер Шапокляк держит не для проживания, а для временного пользования ВИП-клиентам. Ну, там и обстановка соответствующая, побогаче, и белье получше, и все такое. Как правило, его занимает чиновник из администрации.
Тут Елизавета сделала красноречивую паузу. Я поняла, что без денежного вливания фамилию этого чиновника она не назовет.
Я положила на стол купюру.
– Это аванс, – объяснила я, – остальное по мере получения информации.
Елизавета убрала деньги в сумочку.
– Этого чиновника зовут Игорь Анатольевич Косторамов. А был он в тот вечер со своим любовником Владимиром, или Вольдемаром. Мальчишка красивый, как картинка, но, – тут Елизавета вздохнула, – не для нас.
– Это все, что вы можете мне сообщить? – спросила я.
– Нет, есть еще кое-что.
С этими словами Елизавета вынула из сумочки и подала мне дорогую фирменную зажигалку с именной гравировкой «КИА».
– Когда произошло убийство журналиста и я вошла в его номер, а потом позвонила Шапокляк, она моментально направила меня убирать номер, в котором находились Косторамов и Вольдемар. И вот когда я мыла полы, то под кроватью нашла вот эту вот зажигалку. Ну, тут и дураку понятно, чья это вещица. «КИА»: Косторамов Игорь Анатольевич. Небось, обыскался уже весь.
– Скажите, Елизавета, после убийства журналиста Косторамов и Вольдемар еще раз встречались в «Верене»? – спросила я.
– Нет, больше я ни того, ни другого у нас не видела, – ответила девушка.
– Хорошо, зажигалку я забираю. И вот вам за информацию. – Я положила на стол еще несколько купюр.
Елизавета поблагодарила и ушла. А я решила еще раз наведаться в «Верену».
– Это опять вы?! – почти вскричала Шаповалова, едва я вновь появилась у нее в кабинете.
– Ну, что вы так кричите, Валентина Геннадьевна? Да, это опять я. Хочу кое-что прояснить, – объяснила я управляющей свой повторный визит.
– Да сколько уже можно?! – снова перешла на крик Шаповалова. – Вы не имеете права!
– Столько, сколько нужно, – жестко отрезала я. – Не хотите иметь дело со мной – можем пригласить полицию. Расскажете им, почему утаиваете факты… – Я сделала паузу, внимательно наблюдая за тем, как расширяются глаза Шаповаловой, и продолжила более мягко: – Итак, Валентина Геннадьевна, я еще не осмотрела номер, который находится рядом с номером убитого Прикладниковского.
– Господи! Ну, я ведь вам уже сказала, что номер, в который вы так рветесь, в день убийства стоял пустой.
– Выбирайте выражения, Валентина Геннадьевна. Что значит «рветесь»? Я собираюсь его осмотреть. Точно так же, как я осматривала номер журналиста.
– Ну, хорошо. Пойдемте, – согласилась управляющая.
Да, это был действительно ВИП-номер. Мебель, шторы, ламбрекен и постельное белье разительно отличались от того, что я видела в номере Прикладниковского и Белоцерковского. Еще мне показалось, что пахло в этом номере очень сильными дезинфицирующими средствами. Особенно напрягал отчетливый запах хлорки. Интересно, зачем это?
– Валентина Геннадьевна, в этом номере находился инфекционный больной? – спросила я.
– Что? – Шаповалова недоуменно посмотрела на меня. – Какой еще инфекционный больной? Вы о чем?
– Ну а как же? Тогда в связи с чем здесь проведена такая дезинфекция? – задала я вопрос. – Принюхайтесь, неужели вы ничего не ощущаете?
Шаповалова втянула воздух.
– Действительно, пахнет хлоркой, причем основательно. Ну, так это ведь горничные. Обе из деревни, что с них возьмешь? – объяснила управляющая. – Как говорится, заставь дурака богу молиться.
Но тут я внезапно уловила знакомый аромат.
Я принюхалась. Да, сомнений не было. Это был тот самый аромат «Эгоиста», который мы с Ленкой совсем недавно покупали ее новому мужчине. Кому он принадлежал: чиновнику Косторамову или его любовнику Владимиру-Вольдемару? Скорее всего Косторамову.