В этот день - последний в четверти - уроков уже не было. Мы с подружкой восседали на подоконнике и оживленно болтали на самые отвлеченные темы. Вообще-то, в этот самый момент нам с остальными однокашниками полагалось сидеть на классном часе, выставляя в дневники четвертные и годовые оценки по предметам. После чего нам надлежало приступить к наведению порядка в родном кабинете: мыть парты, стены и пол, а также протирать подоконники и полки в шкафах, поливать цветы и т.п. Особо "везучим" выпадала честь мыть стены и подоконники еще и в школьных коридорах.
Однако освященная временем традиция сегодня была грубо нарушена: Ольгу Васильевну - нашу классную, вместе с десятком других учителей срочно вызвал к себе директор. И вот уже, наверное, полчаса наш "9Б" предавался своему самому обожаемому и привычному занятию - ничегонеделанью. Кто-то (в основном, мальчишки) потихоньку слинял в туалет, чтобы выкурить по сигаретке, кто-то по мобильнику общался с друзьями, кто-то рисовал на доске карикатуры на учительский состав, снабжая рисунки неприличными подписями, кто-то любовался своими угрями в карманное зеркальце... Словом, скучно не было никому.
Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Вот и нашу идиллию нарушила Ольга Васильевна, внезапно вернувшаяся в объятья горячо любимого класса:
-Так, что за базар здесь устроили?! Слезли с подоконников, убрали сотовые и расселись по местам!! Данилов, тебя это тоже касается: быстро стер с доски свои каракули и марш на место!
Закончив тираду, классная наставница обвела нас грозно сверкнувшими очами, и мы дружно решили, что права лучше не качать - себе дороже выйдет... С Василиском - это кодовая кличка нашей классной - практически никогда и никто не пытался спорить - она способна даже самых отпетых и крутых пригвоздить к месту одним только взглядом. Собственно, за этот талант ей и присвоили такое оригинальное прозвище.
Когда все наконец-то устроились за партами и притихли как мышки, Василиск объявила:
-Уборка в классе временно откладывается...Тихо! Откладывается, вовсе не значит - отменяется! Сейчас мы выставляем оценки, сдаем дневники мне на подпись, и затем все дружно идем на линейку. А вот после нее можно будет и порядок в классе навести...
-Да ведь вчера была уже общешкольная линейка, сколько ж можно?! - раздался с последней парты полный непритворного горя голос Сашки Данилова. Его можно было понять - только-только человек настроился как следует отпраздновать с приятелями очередное освобождение от школьной каторги, то бишь, конец учебного года, а тут - такой облом! Однозначно, на шашлыки друзья поедут без него, ибо не дождутся этого мученика науки, ха-ха...
-Данилов, прекрати стенать! На этот раз Игорь Петрович просил собраться учеников всех выпускных классов - то есть девятых и одиннадцатых. Не переживайте, вряд ли это займет очень много времени.
Класс тоскливо вздохнул. Неуемная энергия, страсть к дисциплине и многочисленные "гениальные" идеи нашего директора - вышеупомянутого Игоря Петровича - не одно поколение школьников приводили в уныние. И если он сказал, что линейка состоится, то даже конец света не заставит его отменить это решение...
- Алена!
Я оторвалась от созерцания поверхности своей парты и недоуменно посмотрела на учительницу.
-Алена, у меня к тебе небольшая просьба - найди Елену Михайловну и уточни у нее еще раз, где пройдет линейка: в актовом зале или возле школы. Тем более что, твои оценки для тебя уже не секрет, я полагаю?
Я согласно кивнула, слегка ухмыльнувшись. Мои отметки - как за четверть, так и за год, действительно мне были хорошо известны. К тому же, они не отличались большим разнообразием: почти по всем предметам в журнале напротив моей фамилии стояли аккуратные пятерки. Единственное, что портило картину - это хлипкая четверка по химии. К сожалению, я так и не сумела найти общий язык ни с этой учебной дисциплиной, ни с преподом. Правда, наше противостояние, длившееся ровно год, окончилось, в конце концов, моей победой: как ни мечтал наш дорогой Антон Львович влепить мне трояк, я наверстывала свое упорной зубрежкой, выучив наизусть бесконечное множество формул и законов.
Все еще размышляя о необъяснимой вредности химика, я вышла из класса и неспешно двинулась по коридору. Добравшись до кабинета Елены Михайловны (одной из школьных завучей), я обнаружила, что он заперт. И где мне искать хозяйку сего кабинета, я понятия не имела. Пожав плечами, я спустилась в вестибюль, надеясь, что вахтер Данилыч сможет указать местонахождение неуловимой Елены Михайловны, и мне не придется разыскивать ее битый час по всем закоулкам.
Мне повезло: завуч обнаружилась в конце вестибюля, как раз возле входа в актовый зал. Она с деловым видом давала указания пятерым старшеклассникам, тащившим в зал аппаратуру: всякие динамики, микрофоны со стойками и т.п.
Улучив момент, я приблизилась и задала вопрос насчет места проведения линейки. Завуч нетерпеливо отмахнулась:
- Передай Ольге Васильевне, что Игорь Петрович велел всем собраться к десяти в актовом зале... Осторожней, Тихонов!! Ты знаешь, сколько вся эта техника стоит?!
Сообразив, что мне самое время исчезнуть из поля зрения школьного начальства, я единым духом взлетела обратно на четвертый этаж, где располагался наш кабинет. Здесь я немного притормозила: не хотелось сразу возвращаться в душный класс и слушать нудные речи Василиска о нашей - почти поголовной - плохой успеваемости и скверном поведении.