Эти два банальных слова сотворили чудо. Стирать болотник не любил, и еженедельная стирка превращалась для него в настоящее испытание. Он ходил, стонал, подпирал углы, едва ли не плакал, пытаясь найти сердобольную девушку, которая освободит его от постирочной повинности.
Простой способ, известный всем ленивым, но состоятельным адептам, ему не подходил: расставаться со своим золотом болотник не желал, а потому… Огорчению его не было предела. Больше, чем стирать, Трейс не любил только стирать в одиночестве. А к тому времени, как он наконец собирался с духом, все уже заканчивали водно-мыльные процедуры и усталые возвращались в свои комнаты.
— Нехорошая девочка, — недовольно выдавил из себя Трейс, но вскоре утешился: предстоящая прибыль успокаивающе действовала на его натянутые нервы. — Плюс семь к шпорам по Дитмару…
— Еще семь? — удивилась Вита, откладывая в сторону конспект. — Он же все шпаргалки нейтрализует. Зачем только тратятся? Ничему их история не учит.
Заядлых списывальщиков история и правда ничему не научила. На памятной контрольной, устроенной Дитмаром в недалеком прошлом, карманы, чулки и даже парики пылали ярким синим пламенем справедливости, выдавая места с запретными письменами. Джейс с Трейсом только плечами пожимали: прятать шпоры — не их работа, а коль списывать не умеешь — стоит ли браться?
Тем не менее уже к следующей проверочной у наших дружелюбных стен вновь собирались желающие и шепотком просили поспособствовать. Жалость пришлось запихнуть подальше, ибо когда сердобольная я пыталась отговорить одного из бедняг, Трейс обнял меня за талию, приподнял над полом и утащил в комнату. Чтобы бизнес вести не мешала, как он выразился.
— А разве это плохо? — усмехнулся болотник. — Дитмар нам, кстати, уже рейтинг выставил. Так что можете вздохнуть спокойно.
— И сколько? — поинтересовалась Вита. Яды были единственным предметом, способным вдохновить ее на ночные бдения с конспектом.
— У тебя — пять! — поздравил кикимору парень. — Нам с братом четверки достались. А вот Кира плачет: не любит ее Дитмарчик, трояк выставил.
— А мне? — не услышав собственной оценки, напомнила о себе я.
— Сядь, — предупредил болотник, прежде чем говорить. И только когда я уселась, обняла подушку и, затаив дыхание, уставилась на Трейса, он снизошел: — Ты не сдаешь.
Наверное, в этот момент мои глаза и рот стали анимешными. Большими и широко раскрытыми. Вита присвистнула и одобрительно хлопнула меня по плечу.
— А почему? — Я не нашла ничего лучше, чем выдавить эти два невразумительных слова.
— А я почем знаю? Я рейтинг не составляю, — развел руками болотник и поведал: — У тебя последняя контрольная на пятерку, и там еще приписка какая-то была в его пометках. Я не разобрал, но сдавать тебе не придется.
— Странно это, — проговорила я, почесывая макушку. Зачесалась она как-то внезапно и остро: к чему бы это?
— И не говори, но представь, как тебе завидовать будут! Даже Вита сдает, а ты — нет!
— Угу, неисповедимы пути Дитмара, когда он рейтинг считает, — подтвердила протиснувшаяся к нам Кира. — Тоже видели?
— Что? — не поняли мы.
— Общий рейтинг. В холле у расписания и перед столовой повесили. Нам же практика предстоит, вот они и показывают примерно, что кому достанется и кто присматривать будет.
— А…
Практикой болотников было не удивить: мы заранее знали, что отправимся в любимый и родной Семиречинск. Кира, будучи официально принятой в наше братство шпорописателей, должна была поехать с нами. Единственное, что ускользало от нашего коллективного дара предвидения: кого из преподавателей отправят с нами. Каждый год кураторы менялись, и предсказать, кого сейчас нелегкая дернет с нами поехать, не смог даже городской оракул. Пришлось ему деньги возвращать: с Трейсом шутки плохи, а обтекаемые формулировки из ряда «уважаемый человек» или «известный вам субъект, пользующийся доверием деканата» никак не могли устроить притязательного болотного предпринимателя.
— И?..
Никто не стал произносить вслух волнительный вопрос, но Кира уже и без того понимала всю компанию с полуслова.
— Кураторов пока не распределили, но в этом году в списке есть Дитмар и его высочество, — насмешливо глядя почему-то на меня, сказала Кира.
— Лучше лосиный принц, чем ядовитый герцог, — тихонько, чтобы за дверью, если что, не услышали, вынес вердикт Трейс.
Вита хмыкнула, но от уточнений воздержалась. А вот мне стало интересно: чем Альтар заслужил одобрение нашего ушлого болотника, если его предпочли любимому мэтру? Спрашивать подобное было не с руки, и пришлось отложить свой интерес до лучших времен.