— Огни были очень яркие, свечи так не горят, мистер Холмс! — возразил сэр Артур.
Холмс будто его не слышал:
— Обработайте шар магниевым порошком для фотографической вспышки. — Он потряс клочок шелка, и с него осыпалась белая пыль, потянуло слабым запахом серы. — Порошок вспыхивает, и вы ослеплены. Шелк превосходно горит. Свечи, шар, соломенный остов — все сгорает! Не остается ничего, кроме горстки праха… то есть порошка оксида магния. — Он провел пальцем полосу в пыли.
— Огонь меня не обжег, — заметил Дойл.
— Он и не должен был вас обжечь. Только ошеломить. Ваши похитители не глупы и не желают вам зла. — Холмс отряхнул руки. — Они хотели, чтобы мы вообразили себе корабль, способный спуститься с небес, выпустить опоры, встать на них, а затем снова взлететь со вспышкой пламени, словно китайский фейерверк. Однако это сооружение оставило следы от четырех ножек, расставленных как попало. Это показалось мне подозрительным. Если бы ножек было три и они стояли на одинаковом расстоянии друг от друга, конструкция получилась бы более устойчивой.
— Весьма изобретательно, мистер Холмс. Однако вы не объяснили, как марсиане перенесли меня в свой корабль, как иллюминаторы закрылись без единой щелки и как пришельцы разговаривали со мной без слов!
— Сэр Артур, — проговорил Холмс, — знакомы ли вы с воздействием кокаина?
— В теории — разумеется, — ответил Дойл. — Я ведь врач.
— А на собственном опыте? — спросил Холмс.
— У меня не было повода ни употреблять наркотик самому, ни прописывать его больным, — сказал сэр Артур. — Так что нет, на собственном опыте я с кокаином не знаком.
— А я — да, — тихо произнес Холмс. — Вы недавно принимали кокаин, налицо все симптомы: глаза у вас со стеклянным блеском, воображение разыгралось…
— Неужели вы хотите сказать, что марсиане одурманили меня кокаином?! — недоверчиво нахмурился Дойл.
— Никаких марсиан не было! — Холмс впервые за все время повысил голос. — Только мошенники, организовавшие хитроумный фокус. Они вас ослепили, одурманили и куда-то переместили, скорее всего на плот, который дает ощущения, близкие к парению летучего корабля. Эти люди нарядились в маскарадные костюмы, они говорили через маски, а может быть, и из-за занавеса, воспользовавшись тем, что ваше сознание затуманено. Вы своими глазами видели иглу — вторую иглу! — вводившую вам новую дозу. После чего вы были перенесены на дорогу, где вас должны были вскоре найти.
Сэр Артур долго смотрел на Холмса, а потом негромко рассмеялся.
— Понимаю, — мягко сказал он. — О, я вас понимаю!
— Вы понимаете, что вас обвели вокруг пальца? — спросил Холмс.
— Я все понимаю. Больше ничего не говорите. Когда-нибудь вы убедитесь в моем здравомыслии, и мы вернемся к этому разговору.
Сэр Артур встал, прошел на другой конец комнаты и выдвинул ящик письменного стола. Достал оттуда лист бумаги, вернулся и вручил Холмсу.
— Аккредитив, — пояснил он, — вознаграждение за ваши труды. Надеюсь, этого достаточно?
Холмс едва взглянул на бумагу.
— Более чем достаточно, — ответил он. — Я бы даже сказал, весьма щедро для клиента, который убежден, что меня одурачили марсиане.
— Вовсе нет, мистер Холмс. Я понимаю ход ваших мыслей. Вы необычайно умны, сэр.
— Значит, вы принимаете…
— Я принимаю ваше объяснение как доказательство моей гипотезы, — сказал Дойл. — И мое восхищение не выразить словами. — Он улыбнулся. — Что ж, мы все очень устали. Нужно отдохнуть, а потом — за работу. Нужно поведать миру о чудесах, которые нас ожидают. В знак моего уважения до Лондона вас довезет частный поезд, я позволил себе его нанять.
Холмс поднялся, онемев от возмущения.
— Ваш багаж уже в автомобиле. Джеймс отвезет вас на станцию. Автомобиль не заглохнет, поскольку наши гости сейчас отправились домой. Но они скоро вернутся!
Сэр Артур и леди Конан Дойл проводили нас к подъездной дороге так учтиво, словно не выставляли за дверь — по крайней мере, это почти не ощущалось. Я сел в автомобиль, а Холмс ненадолго задержался: сэр Артур что-то негромко сказал ему и пожал руку.
Холмс присоединился ко мне, несколько смущенный, и Джеймс отъехал. Мотор работал безупречно. Проезжая мимо поля, которое еще вчера было ровной пшеничной нивой, а сегодня оказалось исчерчено особенно мудреной теоремой, мы заметили Роберта с малюткой Робби: они водили зевак вокруг выдавленных в поле рисунков. Оба выглядели опрятнее, чем накануне, — на одежде ни дыр, ни заплат.