– Не решил еще. Скорее всего нет. Если ты не врешь, что ты – Ридси, то зачем же? Продвигаться нам придется в Преторию. В Претории, судя по тому, что я о тебе слышал, у тебя много знакомых. А у меня никого.
– Зачем тебе мои знакомые?
– Паспорт мне нужен. Кстати говоря и тебе тоже. Сделаешь?
– Может и сделаю. А что с яйцеголовым?
Дубстер вытащил из пиджака Манна кошелек и склонился возле фонаря, рассматривая содержимое.
– Дауди перестарался, – сказал он. – Придушил человека невзначай. Вообще-то мужская любовь – извращение, поэтому аварии вполне ожидаемы. Многие штрихи не считают это гомосексуализмом, но это потому, что они тупые.
Некоторое время они молчали. Дубстер откладывал в сторону визитные карточки, кредитки, какие-то чеки.
– А ты, значит, никогда этим не занимался? Никого не опускал? – спросила Ридси.
– Не-а. Мне всегда баб хватало. Письма писали, на свидания приходили. В остальное время самоконтроль – первое дело.
Не очень понятно было, серьезно он говорит, или саркастически. Раскрыв один из компартментов кошелька, он вытряхнул на землю несколько крупных купюр.
– Мало, – посетовал он обыденным тоном. – Я думал, он больше с собой носит. Сколько нынче стоит паспорт?
– Смотря какой, – рассудительно откликнулась Ридски, удовлетворенная тем, что Дубстер поддерживает разговор. Оно так спокойнее. – Если африканской страны, то не очень дорого. А за Содружество и Штаты дерут раз в пять больше.
– Значит, – заключил Дубстер, – придется сходить на дело какое-нибудь.
– Почему у меня магазин пустой? – спросила Ридси, стараясь, чтобы голос звучал сварливо.
Дубстер улыбнулся, не глядя на нее.
– Был почти полный. Теперь пустой, – повторила она.
– Что ж ты меня, за дурака, что ли, держишь?
– Ты вытащил патроны? Когда ты успел?
Дубстер посмотрел на нее и сделал многозначительные глаза. Ридси насупилась. Подумала и улыбнулась, показывая мелкие зубы.
– Старое вспомнил, – объяснил он, рассматривая кредитку. – В свое время я начинал карманником. Ловкие пальцы. – Он поводил пальцами перед лицом. – Если бы мои родители были богатые, я бы стал пианистом или фокусником. Говорят, пианисты неплохо зарабатывают … Так … Ботинки яйцеголового. Мне явно не подойдут. Но пиджак как раз. Узковат, но по длине сойдет. Майку оставляю. Сверху пиджак. Буду делать вид, что я немецкий турист. Ты по-немецки говоришь?
– Нет.
– Жаль. Ладно. Нам с тобой нужно согреться, чтоб к утру насморка не было. Можно было бы, конечно, попытаться идти прямо сейчас, но в такой темени, под дождем, обязательно заплутаем. Выступим, как светать начнет. Иди сюда.
***
В семь часов утра двое заспанных инспекторов ООН прибыли в Центр Подготовки. В приемнике уполномоченный включил планшет. Ему показали удостоверения. Он кивнул. Инспекторы сунули удостоверения во внутренние карманы пиджаков. Уполномоченный спросил:
– Фамилия?
Инспекторы переглянулись удивленно.
– У вас есть наши фамилии.
– Я всего лишь выполняю свою работу. Фамилии ваши сложные, произнести их трудно, запомнить невозможно. Говорите фамилии. По буквам. Вот вы сперва.
Указательным пальцем он показал на живот рыжего инспектора. Рыжий инспектор посмотрел надменно на палец.
– Пиздыкин, – сказал он сердитым голосом.
– По буквам.
– Пи, ай, зет, ди, уай, кей, ай, эн.
– Сложная фамилия. Русская?
– Украинская.
– Вы – украинцы?
– Нет, мы русские. Но фамилия украинская.
– Слишком сложно для меня. А ваша фамилия? – он посмотрел на чернявого.
– Жопский, – сказал чернявый, не менее сердито, чем рыжий.
– По буквам.
– Зет, эйч, оу, пи, эс, кей, уай.
– Это проще. Вот вам пропуска.
Он нажал на кнопку, и принтер за его спиной зашуршал, выдавливая из себя временные пропуска. Следовало снять защитный лист и приклеить прямоугольный пропуск с фамилией себе на видное место – на грудь, на лацкан…
– На лоб, – предложил назвавшийся Пиздыкиным.
Назвавшийся Жопским так и поступил. И тогда Пиздыкин тоже приклеил пропуск себе на лоб. Уполномоченный безучастно следил за их действиями.
– Сперва туда, – показал он рукой. – Пропускной пункт.
– Нам нужно осмотреть взлетные аппараты.
– Туда, – непреклонно ответил уполномоченный.
– Это просто формальность! Что вы нам головы морочите! Мы приехали к вам в такую рань…
– Ваше появление здесь – тоже простая формальность, – парировал уполномоченный, обнаруживая знание жизни и общую суть бюрократических процедур. – Я всего лишь свою работу выполняю.