Дим Димыч горел возбуждением и радостью. С завтрашнего дня ему предстояла новая, и очень по душе, работа. Штаб решил создать ПСБ — проектно-сметное бюро. Это была лишь официально разрешенная вывеска. Заниматься же ему предстояло чисто архитектурной работой. Вот вместо сарая-столовой сооружают они придуманное и вычерченное Дим Димычем кафе. Есть готовый к исполнению проект еще одного «сарая» — кинотеатра. Его надо переделать в клуб. Надо пере« проектировать некоторые дома. Надо изменить оформление здания мастерских. Работы много. Будут бои, обязательно будут бои — с начальством, с проектантами, с банком. Это Маныгин берет на себя. А Дим Димычу он сказал словами поэта: «Твори, выдумывай, пробуй!» и прозой: «Подберем тебе помощников».
Как же Дим Димычу было не радоваться? Он весь цвел, носик его вспотел от возбуждения, глаза за стеклами очков лучились и ласкали весь мир.
Задание он Лешке дал такое — перебрать и выровнять пол в одной из комнат.
— Мы тут линолеум настелем, а он бугриться будет. Хорошо? Очень плохо! И ты уж, пожалуйста, сделай так, чтобы, как говорится, ни сучка, ни задоринки. Сейчас я тебе кого-нибудь в помощь приволоку.
И приволок Симу Кагальника.
Сима был в наутюженных брюках, в которых прилетел, в штиблетах, правда, галстук снял и поверх рубахи натянул свитер.
— Только, товарищи, прошу учесть, что я не владею никаким инструментом, — сказал он. — Разве что молотком умею гвозди забивать.
— Вы бы штаны переодели, Семен Федорович.
— Ничего, Алексей, я аккуратно...
Работал Сима неумело, но очень старательно. Отдирая ломиком плинтусы и выворачивая доски, он-таки в двух местах разодрал штанину и успокаивал Лешку:
— Ничего, у меня запасные есть.
Лешка строгал и фуговал половые доски. Работенка оказалась теплой, потной. Напарник пытался ему помогать, но рубанок у него или сползал на сторону, или под нажимом застревал в дереве, иль ненароком вывертывался из рук.
Все ребята уже ушли обедать, когда они наконец сдали работу Дим Димычу...
Надя поймала Лешку возле столовой.
— Ну как, поможешь мне с книгами?
— Раз обещал... — прихмурился он. — Где они у тебя?
— Под нарами. Пойдем... Смелый, за мной!
Пес последовал за ней охотно.
Откинув одеяло перед своим «купе», Надя замерла, потом, обернувшись, через плечо растерянно посмотрела на Лешку. Он подтолкнул ее, они вошли в «комнатку».
Надина постель со стареньким маминым покрывалом и вышитой накидушкой лежала на верхних нарах. А на нижних была чья-то чужая постель с пестрым ватным одеялом из лоскутов и тремя подушками. У окна стоял громадный деревянный чемодан. На тумбочке громоздились банки с вареньем, солеными огурцами и круги свиной колбасы. К Надиным открыткам на стенке добавились еще две: целующиеся голубки и вид Киева.
— Оккупация? — сказал Лешка.
— Га! — услышали они громогласный возглас за спинами. — Моя компаньенка явилась! — Большая грудастая женщина лет двадцати восьми втиснулась в «купе». — Наденька? Так? Тогда здравствуй. А я буду Дельфина Григорьевна. Смешное имечко, да? Лучше просто — Деля, по фамилии Таратута.
Голос у нее был сильный, звонкий, фразы она выпаливала скороговоркой, с мягким украинским акцентом. Несмотря на габариты, назвать ее некрасивой было нельзя. Не толщина, так, может быть, была б красавицей.
— А это твой хлопчик? Га! Гарный хлопчик.— Крупной высокой грудью она притиснулась к Лешке и мощно похлопала его по спине; Лешка содрогнулся. — Ну, садитесь, милые, садитесь. — Она подтолкнула их, они плюхнулись на нары. — Ты, Наденька, не в обиде будь, что я тебя переселила наверх. Я сначала разведку провела, кто такая будет моя компаньенка. Люди сказали: молода дивчина, стройная, легкая, малюсенька. А я — видишь? — что слониха. Ты — прыг-скок, а я только на бок.
Надя молчала, все еще не придя в себя, да если бы и захотела вставить словечко, вряд ли удалось бы ей это.
— Давай, малюсенька, снедать. Ты, хлопчик, тоже давай с нами. Колбаса, поимейте в виду, еще домашняя. Я в отпуске была после Якутии. Бессрочный взяла отпуск — к вам потянуло. Прочитала: газ, нефть, стройка — потянуло, и все. Самое мое дело. Был округ Ямало-Ненецкий, станет теперь Ямало-Хохляцкий. Га! Да што ж вы не кушаете? Держи, и ты держи, и огурчиков — обязательно.— Сама она уминала уже вовсю, что, впрочем, не мешало ей говорить без умолку.— Комендантом я у вас тут буду. Считайте — советская власть. Наведем порядок, Наденька, будь спокойная. С управляющим познакомилась. Ох, скажу я вам, знатный мужчина! А? Ну чего молчите, як пристукнутые?
Тут Надя в первый раз улыбнулась ей...