— Сделай, Леша, быстренько выписки по объектам— план, выполнение, трудозатраты. Это для Корнила Зотовича, он из газеты.
Лешка про себя подивился дремучему, не современному имени приезжего и с любопытством взглянул па него. Тот, стоя у окна, неспешно набивал табаком трубку.
Газетного корреспондента до этого Лешка видел только один раз — приезжал к ним в совхоз из районного центра делать фотоочерк. Маленький, шустрый и очень разговорчивый, он полдня бегал по фермам, ездил в поле, заглядывал в дома и все щелкал аппаратом и строчил, что-то строчил в блокноте. Потом в районной газете под заголовком «В труде, как в бою» появились три фотографии. На одной из них батя стоял с Мусамбаем и дедом Пантюхой; подпись поясняла, что ветераны труда такие-то обсуждают с совхозным бухгалтером хозяйственные дела. На втором или, как там у них, третьем плане, возле штабеля досок смутно виднелись мальчишечьи фигурки. Что за человеки — различить было почти невозможно, но Лешка-то знал, что это он с Джафаром. Газетку батя хранил в папке, где лежали две его палеонтологические заметки из журнала «Природа».
Делая выписки из документов, Лешка прислушивался к разговору Анатолия Васильевича с корреспондентом. Судя по всему, они были знакомы и раньше и теперь беседовали запросто, как товарищи.
— ...Можно, конечно, и о героизме фанфарить,— говорил Маныгин,— только зачем он нужен, этот «героизм»? Ребята действительно выкладывались полностью я не хныкали. Но ведь какая получается цепочка? Вот задержали почти на два месяца наш десант, всё волынили, решали — надо ли и когда. Задержали десант — задержалось и строительство дорог. Хлюпали уже весной. Героизм? Может быть. Только мы из-за этого знаешь сколько техники утопили! Не скажу. Ахнешь. А если в газете напишешь — не сносить мне головы. Мне. А не тем, кто решал.
— В жилетку плачешь? — усмехнулся Корнил Зотович.
— Плакать я давно разучился. Просто делюсь... Или вот возьми изыскательские работы. Почему о них должна болеть моя голова? Задание на них обязан дать заказчик, результаты передать проектантам, а те — заложить в проект. А у нас? До сих пор нет полных данных ни по почвам, ни по грунтам, совсем нет по воде. Берем пока из озера, а что за вода — не знаем.
— Ну и проектировщики, наверное, как обычно...
— А! — махнул рукой Маныгин.— Как всегда. Запаздывают. Кроме того, нет проектов ни на гостиницу, ни на больницу, ни на аэропорт. Не говорю уже о книжном магазине. А сами-то, небось, книжки читают... Мы, конечно, выкручиваемся, проектируем сами, но это — и лишние накладные расходы, и шишки на голову. Опять «героизм», опять пупы надрывать. Из-за просчетов в планировании. Запланированный героизм!..
Корреспондент снова усмехнулся :
— Видишь ли, Анатолий Васильевич, тут ведь — как в бинокль смотреть: можно повернуть так, а можно этак. Факты одни, а оценивай их как хочешь. Напиши: «План мы выполнили, но у нас были большие трудности». Это грустно, это настораживает. Напиши чуть по-иному: «У нас были большие трудности, но план мы выполнили!» Эго звучит уже гордо, А?
Маныгин глянул на него исподлобья и ничего не ответил.
Лешка уткнулся в бумаги. Так откровенно и резко Анатолий Васильевич еще не высказывался. Во всяком случае Лешке слышать не доводилось. Вон, оказывается, как оно повертывается...
— Ну ладно,— встал Корнил Зотович.— Я пойду осмотрюсь. С людьми поговорю. Ты вот начальство свое ругаешь — послушаю, что о тебе говорят.
— Провожатый нужен?
— Зачем? Разберусь. Что не пойму — спрошу... Я, товарищ Леша, за выписками потом к вам зайду.
В дверях корреспондент столкнулся с Бурзаловым. Тот просунул голову, осмотрелся.
— Извините, Анатолий Васильевич, там Новожилова спрашивают.
— Кто?
— Девушка какая-то, из новеньких. В «Северянке».
— Какая еще девушка? — нахмурился Лешка.
— Не знаю. Мне ребята сказали. Ищет Алексея Новожилова.
Лешка недоуменно пожал плечами.
— Во, брат, как! — улыбнулся Маныгин.—Закончишь — дай выписку мне, а сам пойди. Может, родственница какая-нибудь.— Он подмигнул...
В «Северянке» было суетливо и шумно. Здесь громко разговаривали, перекликались, в какой-то комнате пели. И было множество девчат — Лешке казалось: так много сразу он видит впервые. Кто в брючках, кто в юбках, в платьях, русые, брюнетистые, рыжие, они мельтешили перед ним, и все были очень красивые. Но только никто из них не обращал на него никакого внимания. Лишь одна спросила на ходу:
— Ты что, парень, потерял? Вчерашний день? — фыркнула, рассмеялась и прошла мимо.