— Новожилов, зайди тоже,— рявкнул Маныгин и стремительно-тяжело прошагал в кабинетик.
«Что случилось?» — глазами спросил Лешка у Тимки. Тот беспомощно и виновато развел руками и шмыгнул вслед за начальником.
Маныгин сидел за столом недвижно-каменный, как сфинкс. Только взгляд его свирепо буравил Тимку.
— Пиши, Новожилов, приказ,— сказал он, не сводя глаз с Тимки.— Пиши так: бульдозериста Грача Тимофея... как тебя дальше?.. Митрофановича за варварское отношение к лесу, выразившееся... Черт, слова какие лезут!.. Пиши так. Варварское отношение к лесу все еще живуче среди нас. Бульдозерист Грач Та Эм во время планировки строительной площадки беспощадно снес здоровое дерево. Подобные факты нетерпимы. Параграф первый. Бульдозериста Грача Тэ Эм за уничтожение дерева из управления уволить.
Тимка вздохнул — как прорыдал — и вытер с лица пот.
— Параграф второй. Предупредить всех без исключения работников управления и субподрядных организаций...
— Анатолий Васильевич! — почти вскрикнул Тимка.— Не допущу я больше такого, только не увольняйте.
— А! — отмахнулся Маныгин, но диктовать прекратил, встал и отвернулся к окну.
Лицо у него было усталым, веки набрякли. «Опять, поди, полночи не спал со своим преферансом»,— подумал Лешка. За преферанс он на Анатоль Васильича вначале сердился и однажды насмелился даже высказаться. Маныгин выслушал его и улыбнулся; улыбался он редко и хорошо. «Ох, Леша,— сказал он,— и ты мне в няньки записался». Кто еще был ему нянькой, не сказал; наверное, комиссар. «Говоришь: не играйте. А ты, что ли, с субподрядчиками отношения будешь налаживать? День-деньской лаюсь с ними, так ведь надо же когда-то и добрым словом перекинуться».— «Обязательно ночью, да?» — насупился Лешка, ему стало жалко начальника. «А хоть и ночью, а надо, Леша, надо. Вот станешь когда-нибудь начальником стройуправления — поймешь».
Видать, опять налаживал отношения... А может, из-за деревьев этих так переживает.
Маныгин воевал за каждое дерево. Он вдалбливал всем и всякому, что если в средних широтах для восстановления леса надо годиков тридцать-сорок, то, здесь, на Севере, срок этот растягивается почти до двухсот лет.
Кедр за окном легонько царапал стекло, совсем как в Лешкиной комнатке. За пего Маныгин уже заплатил из своей зарплаты солидный штраф по постановлению пожарной инспекции: не положено расти дереву впритык к деревянной постройке. Кедр по-прежнему рос.
— Анатолий Васильич,— угрюмо сказал Лешка,— может, верно... Все-таки Грач еще ни одного замечания вроде не имел, очень хорошо работает.
Маныгин круто повернулся:
— Не лезь в адвокаты, Леша! У тебя самого рыльце в пушку. Налет на ивы помнишь? И помолчи. Знаю, что работает он хорошо. Знаю, что десантник. Все знаю. Но сколько можно заниматься словесностью? Сколько, Грач, можно тебя воспитывать?
— Так ведь первый раз, Анатолий Васильевич! — Тимка поднял на начальника скорбные глаза, и в них вместе с мольбой была и надежда.
— Это ты первый,— буркнул Маныгин, садясь за стол,— А всего сколько уже зря загубили деревьев... Ладно, Новожилов, запишем ему строгий выговор. Но попомни, Грач...
— Да я, Анатолий Васильевич...
— Хватит! Что скажешь — знаю. И верю. Иди.
Тимка из кабинета вылетел пулей и чуть не сшиб молодую статную женщину в белом халате — врача санитарно-эпидемиологической станции. К разговору Маныгина с ней у Лешки был свой интерес, и потому, отдав Наташе приказ для перепечатки, он возвратился в кабинетик, сделав вид, будто надо найти в шкафу некий документ.
Вначале разговор шел о возможности опыления района озера Светлого дустом с самолетов — от комаров и мошки. Врачиха возражала: на юге области таким образом уничтожили не столько комаров, сколько рыбу в водоемах и мелкую живность.
— Да ведь погибаем мы, товарищ медицина! Наверное, видели: руки и ноги почти у всех в кровавых расчесах. Производительность труда падает катастрофически. Может, слышали: в Тунге один энтузиаст кур завел — все сдохли от комариных укусов.
— Хорошо, товарищ Маныгин, я доложу на станции о вашей настойчивой просьбе. Но думаю, что все равно вы получите отказ.
— Доложите... И еще один вопрос. Что вода?
Вот это как раз Лешку и интересовало: ходили слухи, что вода в озере для питья непригодна.
— Об этом точно ничего пока сказать не могу. Воду увозим с собой. Сделаем анализ — сообщим.
— Ну что ж, все позиции ясны. Давайте акт, посмотрим...