— Он водку спрашивал. Может, из вашего НЗ, Виктор Семеныч?
— Что там? — насторожился Маныгин.
— Да угостить бы гостя полагалось,— сказал Карданов, и Неунко встрепенулся.
— Обязательно! — улыбнулся Маныгин.— Ладно, Леша, иди, сделаем...
У оленьей упряжки толпились ребята. Лена сидела с Надей в сторонке на пеньке. Подошла Дельфина, засопела сердито:
— Чьи животные? Почему без присмотру?
— Есть присмотр, Деля, есть,— успокоила ее Надя.— Вот мы с Леной присматриваем.
— А, малюсенька, и ты здесь.— Дельфина хотела тоже пристроиться на пенек, но ее габариты сделать это не позволили.— Вот черт, бегаю, бегаю, а толщины все не убывает! — И напала на Надю:
— Ты тут прохлаждаешься, а твой длинноволосый время зря не теряет, обхаживает кой-кого. Поимей в виду, красивую обхаживает.
Надя покраснела.
— Тебе-то что? Нельзя, что ли, парню с другой девушкой поговорить?
— Знаем мы эти разговоры!.. А тебя, Алексей, Преображенский обыскался, на комсомольском бюро ты нужен.
— Зачем это?
— Вот пойди к нему и спроси.
Лена пошла с Лешкой.
— Сердитая сегодня Дельфина,— покачала она головой.— Всех расшугать готова.
— Опять, наверно, со своим Антохой поругалась.
— И что она в нем нашла?
— Это не она нашла, а он. Хорошая, говорит, жена будет, хозяйственная.
— А я, по-твоему, какая жена буду, хорошая?
— Еще не думал.
— А ты подумай.— Она засмеялась, но смех был неестественный, вымученный.
У вагончика УМ-2, полутаясь, втихую разговаривали о чем-то Васька Медведев и Тата...
На заседание бюро Лешка с Леной опоздали. Дим Димыч сказал, что Новожилову решили дать поручение — отвечать на письма желающих приехать на стройку. С тех пор как появилась в «Комсомолке» корреспонденция Корнила Зотовича о таежном комсомольско-молодежном управлении, письма стали поступать пачками, отовсюду. Всем хотелось работать на этой стройке.
— Ну и пусть кадровик им отвечает,— насупился Лешка.
— Бюрократом ты, дорогой мой, стал. Верно, Поливина? — Дим Димыч смешливо сморщился.— Кадровик что? Кадровик взглянет, какая у человека специальность, и отштампует «да» или «нет». А у человека кроме специальности душа. Он к нам со всем сердцем. И отвечать ему надо душевно, сердечно, по-комсомольски, если хотите. Одному — добрый совет, другому — рассказать о наших условиях... Да ты вот почитаешь письма — сам поймешь. И Лену пристегни к этому делу тоже. Как говорят, девичье сердце... Верно, Лена? Мы ей это тоже комсомольским поручением оформим. Идемте, дам вам письма.
Писем оказалось штук сорок.
У здания управления Неунко прощался с Кардановым.
— Пасипо, комиссар. Путу тепе гости естить, ты ко мне путешь естить. Пасипо... Пасипо, парень,— протянул он руки Лешке, заметив его,— ты тоже ко мне гости естить. Пасипо, Лена.— Запомнил имя-то! — Ты со своим мужиком тоже ко мне гости приесжай. То свитания, товарищи!
Неторопливым, но скорым шагом он направился к своей упряжке.
— Хороший старик,— улыбнулся Карданов.— В «Комарик» собираетесь? Фильм привезли, чуть ли не «Веселые ребята».
— Некогда,— сказал Лешка и посмотрел на Лену.
— Нам комсорг дело дал,— подтвердила она.
Им и верно было сейчас не до кино. Очень хотелось заглянуть в письма, узнать, о чем это там пишут люди, так стремящиеся попасть в их поселочек.
— Ну-ну,— сказал Карданов и пошел...
Лешка бросил письма на свой стол.
— Как будем — сразу отвечать?
— Подожди, сначала надо почитать, вникнуть.
— Ну давай,— покладисто согласился он и сел за стол; Лена пристроилась рядышком.
Лешка украдкой оглядел ее. Вся она была нетерпение и заинтересованность, горячая и добрая душа. Лешке сделалось радостно, что Дим Димыч дал им такое поручение вместе. Рядом с Леной хорошо. Он готов был просидеть тут весь вечер. Лена легонько тронула и чуть подтолкнула его руку к письмам.
— Ну начинай,— сказала,— бери сверху.
Он вскрыл первый конверт.
«Дорогие товарищи,— писал какой-то В. Сумятин,— прочитавши в газете «Комсомольская правда» о вашей ударной стройке, у меня появилось желание поиметь участие в строительстве. Мороза и трудностей я не боюсь, но хочу узнать природные условия и какой коэффициент. Специальность имею маляр-штукатур и прошу принять меня на работу».
— Мороза он не боится, но коэффициент ему подай,— буркнул Лешка, откладывая письмо.
— А что особенного? Ты-то северный коэффициент получаешь.
— Я не ради него приехал.
— Ну и он не ради, но деньги считать умеет, рабочий человек. Вот только штукатуров и маляров у нас вроде достаточно. Это надо уточнить. Давай дальше.