«Служу на флоте, подходит срок демобилизации, и я хотел бы приехать на вашу молодежную стройку. Я электромонтер, слесарь, стропаль, а военная специальность — радист первого класса. Насчет жилья мне известно, что у вас на Северах пока плоховато, но я на много не претендую. Если нет места для койки или гамака, как в кубриках, то меня вполне удовлетворит спальный мешок в кабине или кузове автомобиля. С комсомольским приветом — Иван Студейкин».
— Вот это наш! — обрадовался Лешка.— Ответим в первую очередь.
— Этот — да.— Лена покрутила головой.— Лихой морячок.
«Очень хочу работать на вашей стройке и пойду на любую работу, лишь бы хорошо платили. Не подумайте, что я рвач. Просто нам приходится жить в частной комнатке за 35 рублей в месяц, детсадика нет, и потому жена работать не может, а зарплата моя 110 рублей. По специальности я чертежник-копировщик, еще токарь и слесарь по автокранам. Если такие специальности не требуются, могу пойти вначале учеником по любой требуемой специальности, если она даст возможность хорошего заработка».
— Ну? — скосил Лешка взгляд на Лену.
— Положи туда... к морячку. Только как же с детсадиком? А, Леша?
— По плану детсад будет только к будущему лету.
— Плохо... А если он пока приедет один, а жена потом?
— Давай так и посоветуем...
«Нас пять человек, которые, прочитав газету, решили после демобилизации ехать к вам строить поселок для газовиков, которые будут давать стране необходимое голубое топливо. Трудностей мы не боимся — ведь мы солдаты. А то, что приходится жить в вагончиках, так это даже хорошо. Напишите, как добираться до вас».
— Что же они о специальностях своих ни слова?
— Вот и спросим у них.
«Меня зовут Ольга, 20 лет, живу в селе, работаю секретарем-машинисткой. Казалось бы, что еще надо: «чистенькая» работа, благоустроенная квартира, живу «под боком» у папы с мамой. Но, понимаете, настоящего увлечения в работе нет.
Последнее время очень много читаю о Севере, о людях, которые трудятся там, прочитала и о вашей стройке. Я тоже хочу строить. Но одно меня смущает —• у меня нет профессии, которая бы подходила для Севера. Девчата, которые у нас в совхозе работают, говорят, что меня увлекла романтика. Может, это и так, но не совсем. Поверьте, трудностей я не боюсь и «страшных» морозов (так пугает меня мама) тоже. Понимаете, я хочу «найти» себя, найти работу по душе! Ольга Волобоева».
Лена взяла это письмо, перечитала и улыбнулась:
— Она тебе почти родственница: тоже секретарь.— Но, глянув на Лешку, она смутилась.— Это я так, Леша, в шутку, конечно, совсем разное положение.
— С жиру она бесится,— хмуро сказал он.— Романтики ей захотелось и морозов. А что в морозах хорошего?
— Нет, Леша, я ее понимаю. Представь: деревня, и каждый день одни и те же бумажки — надой молока, заготовка кормов. А в газетах — где-то громадные стройки, где-то новые дороги, люди покоряют реки или тайгу, совершают подвиги. Как тут не загрустить? Я по себе знаю: там, в нашем Совхозном, всегда казалось, что в Сибири на новостройках трудятся какие-то особые, светлые люди и жизнь у них особая, возвышенная.
— Ну, а что увидела? — В Лешке просыпался полемист.
— Да как тебе сказать... Конечно, условия здесь особые. А люди — обыкновенные, как везде. И, как везде, надо много и хорошо работать.
— Вот! — Лешка угрюмо торжествовал.— В этом-то главное. Мне один человек говорил, что надо, чтобы работа стала для тебя делом, которым ты живешь. Я теперь это понял на себе. Вот ты улыбнулась так: дескать, секретарищка... Подожди, дай сказать. Когда я понял, что и на этом месте нужен и что вся наша стройка, все, что у нас делается, близко моей душе,— мне стало спокойно, что ли, и интерес появился. Мне интересно, как там на объектах дело идет и как я ему могу помочь. Понимаешь? И я думаю, что если бы эта Ольга так же почувствовала интерес к тому, что Делает ее совхоз или там колхоз,— у нее другое бы настроение было, совсем другое. А то опа мечтает: ах, там у них на стройке что-то особенное. А приедет — такая же работа, вот как ты говорила. А морозы и верно страшные, и никакого от них удовольствия. А загорись она делами своего совхоза — ей бы не было скучно.
— Ну вот ты же не загорелся нашим совхозом.
— Я — другое дело. Я ведь и не начинал в нашем совхозе работать. На то причина была. А начал бы — кто знает, может, сумел бы загореться.
— Думаешь? — сказала Лена и сама задумалась.— По там, скажем, в нашем совхозе, все как-то мелко.
— А здесь крупнее? Штукатуришь ты свою стену — норма двенадцать квадратных метров в смену хоть где. Эго издали кажется: вот покоряют Сибирь — очень крупно. На пашу целину смотреть издали — тоже очень крупно. А вблизи? Тракторист знает свой трактор, мой батя — свои счеты да бумажки, твой — воля совхоза. Вблизи вроде мелко... Вот! — Он вытянул перед ней указующий палец.— Все зависит от того, Как, откуда взглянуть — и дело будет выглядеть мелким или крупным. Понимаешь?