Ах, черт, ведь снова отговорится, снова слушать не захочет, снова скажет: «Все, обжалованию не подлежит!» Нет-нет, надо его дожать. И Лешка со всей страстью пустился в объяснения. Он напомнил о том, с какой неохотой шел на секретарскую должность, и в который — наверное, уже в третий — раз поканючил, что чуть не сызмальства мечтает о гидрогеологии, и сказал, что ведь все равно Анатолию Васильевичу придется искать другого секретаря, потому что ему, Новожилову, подходит срок идти в армию. Лешка сказал это, и новая, еще не приходившая на ум мысль пронзила его: «Приду в армию, спросят, кем работал, скажу — секретарем: на смех поднимут и в писаря затуркают».
— Зто когда же ты в армию собираешься? — склонил чуть набок крупную свою голову Маныгин.
— Завтра мне восемнадцать исполняется, и в любой день жди повестку.
— Ну, не сразу... А ведь на буровых-то ты не работал. Кто тебя возьмет?
Эге, дорогой Анатолий Васильевич, вы начинаете сдаваться?..
— Ну и что, что не работал? Когда-то надо начинать. Возьмут учеником. А насчет секретаря вы не беспокойтесь. Помните ту, беленькую, Тата зовут, она с радостью согласится.
— Подожди ты, торопыга. На что она мне, твоя Тата!.. Подумаем, Леша. А пока иди, работай. И — коменданта мне сюда.
— Значит, Анатолий Васильич, можно надеяться? — Лешка не хотел уйти, не получив подтверждения.
— Сказал: подумаем —все. Иди... Да, а на бал почему не приглашаешь?
— Какой бал?
— Вот тебе на! Хочешь день рождения зажать?
— A-а... Бала не будет, Анатолий Васильич, будет рыбалка.
— Тогда приглашай на уху.
Лешка пригласил.
На озеро Безымянное они вышли затемно. Впрочем, в белой ночи этого «затемно» не было — просто была серая предвосходная муть. Лес, окружавший поселочек, скоро поредел и измельчал — начался болотный худосочный нюр. Мокрая травянистая почва смачно хлюпала, местами ноги проваливались по колено.
Впереди ломились Антоха и Аникей, За ними, в сопровождении Лены, Дели и Нади, тащился Лешка. Сзади плелись Дим Димыч и Слава.
Накануне Антоха сгонял в Тунгу и у приятелей, которыми успел обзавестись, выпросил сеть, пообещав им рыбы. На озере он обнаружил лодку и теперь беспокоился только о том, чтобы никто ее не увел.
— В случае чего плот сварганим,— утешал его Аникей,— с плота не хуже будет.
— Ну да, плот! Лодка-то, считай, моя, я первый ее нашел.
Первым ее «нашел» настоящий хозяин. Да ты не расстраивайся, все будет ладно.— Аникей пребывал в светлом, праздничном настроении; оглядываясь, он видел, как следом вышагивает, смешно размахивая руками, Надя.
Антоха вывел их на «остров» — сухую возвышенность, поросшую лиственницей, елью и сосной. Впереди лежало озеро. Темная тяжелая вода была недвижна. Над ней стлался белесый туман. По берегам чернел густой кустарник. Влево уходила протока в другое озеро. Над дальним берегом стояла алая заря.
— Ну вот,— хвастливо сказал Антоха,— если кто сомневался, смотрите: лично наш водоем.
На «острове» уже горел костер: кто-то проснулся пораньше, а может, и с вечера не спал. Антоха бросился к берегу — нет, «его» лодки на воде не было.
— Айда за мной,— кивнул он Лешке и Аникею.
Пришлось топать по болотине метров сто. Лодка была искусно скрыта на топком, заросшем ивой берегу. Сделана она была, конечно, кем-то из местных жителей. Топором и теслом сработал он крепкое кедровое днище, к нему приладил борта из легкой сухой сосны. В зарослях поодаль Антоха нашарил еловые весла.
— Во, братцы, флот какой у нас! — радовался он.
Знакомый, из плотницкой бригады, рыбак, стоявший по колено в воде с удочкой, заворчал, когда они проплывали мимо:
— Тише, лопоухие... Нашли ведь где-то лодку, а?
Ему, понятно, было завидно.
Дим Димыч и Слава уже разожгли костер. Вблизи от него Деля раскладывала дымнички, Лена и Надя драли для них мох.
— Ну, Дмитрич, вот и посидишь у костра в свое удовольствие,— вспомнил давний разговор Антоха.
Дим Димыч тоже вспомнил, подмигнул:
— Посидим, Антон, посидим. Если комарье позволит.
— Деля, ты погуще мох-то клади,— хозяйски распорядился Антоха.
Способ лова, предложенный им, был прост. Вырубив несколько кольев, они воткнули их в дно протоки и на них закрепили сеть. Антоха поклялся, что через час будет «куча рыбы».
Со стороны поселочка подходили новые рыбаки, здоровались, шутили, интересовались уловом.
— Эх, черт,— вздохнул Антоха,— припоздали мы: уже солнце.
— Ой! — Лена ухватила Лешку за руку.— Смотри, Леша.
Они не уловили миг, когда край по-северному громадного светила высунулся из-за кромки дальнего леса. Только увидели, как слои белесого тумана пронзились розовыми лезвиями, а вода покрылась разливом красного расплава. Было что-то волшебное в изменившемся лике озера.