Приезжал на недельку Дима Бородин — ух какой красивый курсант! Зря ты за ним не ухаживала, теперь вся эта красота достанется Татке.
Еще скрипят — и весело скрипят! — наши достопочтенные старцы Мусамбай и дед Паитюха. Велели кланяться таежной первопроходице, хотя, как ты понимаешь, в тайге они ни бельмеса не смыслят.
Конечно, купался в нашей славной речушке и,, конечно, вспоминал тебя и Леху. Как вы там? Очень хочется получить весточку.
Ах, Лена, Лена! Как и раньше, я готов взять тебя в жены, готов отдать любой калым, только не знаю — кому теперь отдавать: родителям или уже Лехе, этому албасты, что, если ты не забыла, по-нашему означает «нечистая сила». Но все-таки Лехе привет! И скажи ему, что позднее напишу отдельно.
Дружески обнимаю — Джафар»..
— Дьявол азиатский,— расплываясь в довольной улыбке, сказал Лешка.— Раньше, вместо «лежу», говорил: «Я возлегаю», а теперь пишет не хуже Симонова.
— Хорошее письмо, верно? — Лена легонько прижалась к нему.
— Я ему еще задам за это письмо! «Готов взять тебя в жены...» Вот дьявол! — Улыбка не сходила с Лешкиного лица.
Они потихоньку шли к книжному магазину. Официально он еще не открылся, не было ни вывески, ни торговых поступлений, но Надя уже вступила во владение им. Выходит, все-таки не зря в морозном марте приехала она сюда. В будущем магазине шла внутренняя отделка, трудились столяры, а в одной из комнат решили, используя книги, еще весной приобретенные управлением, открыть временную читалку. Оборудовать ее, оформлять читательские карточки Лена и Лешка по вечерам помогали Наде.
У крыльца магазина развалился Смелый, пес Нади.
Он доброжелательно вильнул хвостом, но подняться счел излишним.
В помещении фуговал один Аникей — отделывал доски для книжных полок. На вопрос, где Надя, он: нервно пожал плечами: дескать, я за ней не доглядчик.
— Ну и на вот тебе! — возмутилась Лена.— Мы к ней помогать, а помогать, выходит, некому.
— Ладно,— нахмурился на нее Лешка,— мы же знаем, где карточки, где тушь. Сядем, займемся.
Они устроились в комнате будущей читалки. Работа простенькая и однообразная. Первой надоело молчать Лене.
— Леш, ты не слышал? У нас болтают, будто в механической мастерской какие-то хищения.
— Ну уж и хищения! Так, по мелочи кое-что сперли...
Он об этом слышал. Были разговоры в управлении. Сперли, хоть и «по мелочи», немало. Между Кардановым, Маныгиным и Ситниковым состоялась неприятная пикировка.
— С тебя ведь придется спрашивать,— хмуро кинул Ивану Маныгин.— Твои кадры.
— Еще надо разобраться чьи,— насупился тот.— Хоть милицию из района вызывай.
— При чем тут милиция? — вспылил Карданов.— Сами разберемся. Ясно, что кто-то из наших людей, не с Тунги же воры приходили. Значит, наша промашка, что-то мы недосмотрели.
— А ты не думаешь, комиссар, что, может, надо создать что-то вроде оперотряда?
— К чему? Что это — массовое явление?
— Хоть и не массовое, брат, а явление. И, скажу тебе, паршивое явление. Опасное...
Они, как понял Лешка, ни до чего не договорились.
А сегодня в «предбанник» зашел Родион Гаврилович. Появляясь тут, старенький бухгалтер всегда перекидывался с Лешкой двумя-тремя фразами. Он и на этот раз подсел к нему:
— Ну, Алеша, как дела-деловичи?
— А что дела? Идут.
— В буровики ты, как вижу, еще не попал. Ну ладно. А что молодежь говорит про неприятности в мехмастерских?
— Да пока, Родион Гаврилович, ничего вроде не слышно.
— Не слышно?. Плохо.— Старик сердито поскреб седую щетину на щеке.— У нас, помню, на Магнитке так же вот начали потаскивать инструмент из мастерских. Знаешь, какую мы бучу подняли! И не зря: оказалось, дело рук классового врага.— Ната притихла за машинкой, таращила глаза на бухгалтера. — Я, конечно, не хочу идентифицировать,— он сам чуток поперхнулся на этом слове,— но старая комсомольская истина гласит, что кто против нас, тот враг. Вы, молодежь, подумайте об этом.— И нахохленный потопал в кабинет Маныгииа.
Лешка вспомнил сейчас эти разговоры, сказал Лене:
— Конечно, мелочь-то мелочью, а в принципе плохо: какая-то стерва завелась.
— Ну вот, и у нас об этом толкуют...
Хлопнула входная дверь. Лена выглянула из комнаты :
— А, явилась, не запылилась! Ты что ясе, хозяйка, помощников своих дорогих бросаешь?
— Ой, миленькие, фу-у! — Надя запыхалась.— Мы с Кардановым дополнительную заявку в книготорг утрясали, потом... Слушайте, это что же у нас на стройке происходит? Говорят, воровство?
Лешка не выдержал, выскочил в магазинный зал:
— Да что, черт подери, все как завелись: «говорят», «болтают», «слух идет». Не «слух», а точно: хищение дефицитных запчастей. И нечего нам по углам шушукаться, действовать надо!