Заметив, что их слушают, она резко отвернулась, ткнула голову в подушку и разрыдалась. Встревоженно обернулись Антоха и Дим Димыч.
— Что с ней?
— Да так, нервное,— сказала Лена.— Леша, ты билеты в кино купил?
— Нет.— У Лешки раскрылся рот.
— Пойдем. Ребята, сегодня «Подвиг разведчика». Взглянем?
Она их вытуривала, это ясно, но ребята еще мялись, и Лена решительно направилась к двери, даже не проверив, идет ли следом Лешка. Лешка, конечно, шел.
— В чем там у вас дело? — спросил он.— Надя беременна?
Лена быстро и коротко глянула в его лицо.
— Догадался... И другие ведь могут... Но об этом надо пока молчать. Только не знаю, может, поговорить с этим стервецом Медведевым?
— А он... он что, отказывается или как там это?
— «Как там это»! — передразнила она.— Чудик ты, Леша. А Надежда дура. Он ей крутит голову: подождем, денег подкопить надо, потом уедем и поженимся. И плюнула бы на него, так нет, тянется.
Для Лешки было в этом что-то очень пакостное. Не только в Ваське Медведеве. Во всем.
Уже свечерело. На пятачке у «Комарика» в свете электроламп толклись ожидавшие киносеанса. Тут же бродили собаки. Поставив у входа столик, киномеханик продавал билеты.
— Ну, покупать? — спросил Лешка.
— Не знаю, я этот «Подвиг» уже раз пять видела.
— И я.
Шлепая по лужам, к ним подошел Тимка Грач:
— Привет, молодежь! Леша, я тебя еще не поздравлял с возвращением в ряды героического рабочего класса. Дай пожму твои мужественные пять. Вы знаете, я завтра становлюсь женатиком. Вы этому не удивляетесь?
Что он женится, им было известно. Это всем было известно: на завтра назначены были свадьбы Антохи, Тимки и одного из москвичей-гитаристов.
— Где же ты Зиночку свою бросил?
— Зиночка дошивает подвенечное платье. Запуталась в шелках и нитках. Кошмар — не то слово, А я последний нонешний денечек гуляю один. Ищу компанию и готов вам ее составить.
— Ну составь,— усмехнулся Лешка.
Самые нетерпеливые уже сгрудились у входа. Остальные все еще толклись на пятачке — точили лясы, курили, пересмеивались. Вперед-назад ходили, как всегда о чем-то споря, два Ивана — Ситников и Гулявый. В группе своих дружков Васька Медведев слушал, как рассказывал что-то смешное Витюня; дружки хохотали.
Мимо Лешки, направляясь к мой группе, прошел Аникей. Он шел спокойно, даже слишком спокойно и очень «целеустремленно». Лешка насторожился.
Ваське что-то сказали, он лениво повернул голову, и все вокруг стихли. Аникей шел прямо на него. Лешка двинулся следом.
Подойдя к Ваське, Аникей заложил руки в карманы куртки, чуть поморщился и сказал:
— Слушай, вот, значит, как. Завтра ты женишься, или я тебя буду бить. Сильно буду бить. Подлецам здесь не климат, и ты в этом убедишься.
Васька улыбнулся ласково:
— Женись, если хочешь, после меня, позволяю. Валяй!
Никто не заметил, как выскользнула из кармана рука Аникея и пушечным ударом влепилась в скулу Васьки — только увидели, как грохнулся он оземь. Он полежал, соображая, поднялся и тут же вновь полетел от стремительного хука.
— Красиво — не то слово,— услышал Лешка за спиной.— Бокс!
Только тут Васькины дружки начали приходить в себя. Витюня страшно скривил свои вислые губы:
— Ну, халява, ответишь!
— Убью,— сплевывая кровь, промычал Васька.
Тут все смешалось. На Аникея бросилось несколько человек, Лешка врезался в кучу и, обеспамятев, начал лупить нападающих. Вдруг взметнулся над головой Аникея толстый железный прут, невесть как оказавшийся в руках Васьки. Лешка прыгнул к нему, прорываясь через чьи-то ноги, но Иван Ситников, рванувшийся прежде, выхватил железяку, и в тот же миг Аникей так саданул по Ваське, что тот, распластавшись, остался лежать.
— Держись, Аннушка! — кричал кто-то, врываясь в свалку.
Аникей бил здорово. Без промашки.
— Ша! — кричал Иван Ситников и длинными сильными руками расшвыривал наседавших на Аникея.
На помощь ему пришло сразу человек десять, встали каменной стенкой. Метался с ошалелыми глазами Сима Кагальник.
— Ша,— повторил Иван.— Раунд закончен, повторения не будет. Расходись.
Васька, поднявшись с земли, длинно посмотрел на Аникея, сплюнул кровь, утерся и молча пошел во тьму. За ним, с добротным синяком под глазом, поплелся Витюня.
— Что за чертовщина? Хулиганский мордобой затеяли! — возмущался Гулявый.
— Нет, Иван Тихонович,— покачал головой Ситников.— Малых зря бить не станет. Видно, было за что. Да, Аникей?
Аникей ничего не ответил и пошел от «Комарика».
3.
Погода в воскресенье выдалась как по заказу: в ночь сильно подморозило, а с утра небо заголубело, и в простор его выкатилось, хоть и не высокое, праздничное солнце. В Тунгу, в поселковый Совет, выехали на трех самосвалах. Маныгин предлагал свой вездеход, но ребята от него дружно отказались. Борта машин раскрасили в клеточку — «под такси», расцветили лентами и зеленью, в кузове вделали скамьи. Людей понабилось полно, катили с песнями, весело. Лешка вспомнил, как они на воскресные дни ездили из школы-интерната в родной поселок на попутных грузачах, сказал Лене, и она сжала его руку и закивала радостно.