А шел уже март. Получив новые боевые машины, эскадрилья лейтенанта Андрианова готовилась к перелету на фронт. В эти дни Анна Егорова получила письмо. Писала ей Таня Федорова. Она рассказывала о жизни метростроевцев, о том, что многие из их общих знакомых работали на оборонительных сооружениях под Москвой, прокладывали Дорогу жизни через Ладожское озеро, а вот все аэроклубовцы из Метростроя — на фронте. «Твой инструктор Мироевский и Сережа Феоктистов воюют на штурмовиках, — читала Анна. — Ваня Вишняков, Женя Миншутин, Сережа Королев — на истребителях. Погибли Лука Муравицкий, Опарин Ваня, Саша Лобанов, Аркадий Чернышев, Вася Кочетков…» Анна читала список погибших парней и никак не могла представить, что никогда уже не увидит ни Луку, который в сорок первом году стал Героем Советского Союза, ни Ваню Опарина, ни Сашу Лобанова…
«Это одного аэроклуба. Сколько же всего? И как только могло случиться такое?» — в который раз недоумевала Анна и по-своему винила во всем те усыпляющие людей песни — про любимый город, который может видеть сны и спокойно спать себе да зеленеть среди весны, про какую-то допотопную тачанку, которую целое поколение уже и не видывало даже… Вдруг взгляд ее скользнул в письме по знакомому сочетанию букв: «Виктор Кутов…» «Что это?.. Показалось?..» Тревожно кольнуло и сжало сердце. Анна снова прочитала дорогое ей имя и подумала: «С чего бы это Татьяна вообще пишет о погибших? Может, вовсе никто и не погибал — слухи одни да разговоры бабьи!..» Но вот руки Анны отяжелели, голова поникла, и, не произнося ни слова, без слез, она впала в какую-то тяжелую думу, казалось, окаменела в ней…
Комэск Андрианов с инженером эскадрильи провел последнюю проверку боевых машин. Все было исправно, в готовности к отлету, и пилоты, томясь, понемногу уже роптали в ожидании боевой работы. Но как быть с Анной?
— Послушай, Валентин, — Андрианов как-то отозвал Вахрамова в сторонку от всех и прямо высказал ему свою тревогу: — Нельзя ведь Егоровой лететь в таком состоянии. Ты с ней вместе прибыл в эскадрилью — поговори, может, придумаешь что? Сколько на нашего брата ошибочных похоронок приходило!..
Но Вахрамову с Анной говорить не пришлось. Узнав о дне вылета на фронт, она сама явилась к командиру эскадрильи. Как всегда подтянутая, в тщательно отутюженной гимнастерке — ничто не выдавало ее смятения и горя, разве что воспаленные да чуточку припухшие от слез глаза…
— К боевой работе готова. Могу лететь… — сказала тихо, но твердо, и комэск Андрианов больше не сомневался — так оно и есть.
— Соколов, Егорова, Вахрамов, Тасец, Ржевский, к командиру! — передали распоряжение начальника штаба. И вот все споры, все предположения — кого включат в боевой расчет, кому лететь первым на задание в небе Тамани — позади. Шестерка штурмовиков, которую поведет капитан Карев, должна незаметно с тыла — со стороны моря — выйти на цель и атаковать ее с бреющего полета. Цель — колонна танков.
Анне полюбилось летать с капитаном Каревым. И она в душе радовалась, что ее первый боевой вылет на штурмовике будет в составе группы, которую поведет штурман полка. Да не просто в составе группы, а ведомой у Карева!
— Аня, — по-домашнему просто обратился он к ней перед самым вылетом. — Главное, от строя не отставай. Следи за мной и делай все так, как я. Для начала достаточно.
И Анна, сидя в кабине штурмовика, в ожидании зеленой ракеты — сигнала на взлет — ни на минуту уже не сводила глаз с машины Карева.
Вот он отбросил назад привычным движением головы свои непокорные волнистые волосы. Надел шлемофон, пока еще не застегивая его, и одну руку небрежно, словно обнимая старого приятеля, положил на борт кабины. Вот пальцы в шевретовых перчатках весело запрыгали — в такт, должно быть, какой-то легкой песенки. Анна невольно улыбнулась: надо же такое спокойствие! И что это?.. Железные нервы? Уверенность в себе? А может, бравада? Нет, Карев уже далеко не мальчишка — на его счету десятки боевых вылетов, любое самое сложное задание ему по плечу. Говорят, переправу на Дону в районе Цимлянской он разбил с первого захода. При этом потерь ведомых, столь обычных в боевой обстановке, у Карева почти не бывало — кто же кого охраняет в бою?..