Зеленая ракета нарушила раздумчивый строй мыслей Анны. Механик ее самолета Вася Римский с расторопностью хорошего спринтера — камнем с плоскости, на которой стоял, протирая и без того сверкавшее бронестекло фонаря, — провернул винт, отбросил из-под колес шасси колодки, и в следующее мгновение штурмовик, утробно урча мотором, понесся, понесся по взлетной полосе, словно застоявшийся конь.
К цели шестерка штурмовиков шла каким-то странным и неоправданным на первый взгляд путем. Ведущий группы, казалось, запутывал следы, но от кого?.. Враг был еще впереди, а Карев то и дело бросал свою шестерку то в одну сторону, то в другую. Анна запуталась в этих хитроумных зигзагах, но, помня наказ, старательно повторяла все действия ведущего.
Ясность и точность замысла Карева, однако, не замедлили сказаться. Когда вдруг машина его пошла на снижение, а следом и под плоскостями штурмовика Анны замелькали кроны деревьев, она поняла, скорее, интуитивно догадалась, что сейчас начнется главное — атака, что для Карева эта минута, возможно, самая напряженная — он ищет ту цель, которая на штабной карте если и была обозначена, то довольно условно, а уж то, как он прошел к ней с группой, как миновал огненную стену зенитного заслона, — теперь не основное, просто деталь полета, хотя и осмысленная заранее, но уже второстепенная.
…Немецкие танки, идущие по дороге, Анна рассмотрела довольно явственно через лобовое бронестекло, когда из-под плоскостей машины Карева рванулись ракеты. Колонна словно застыла на месте, и один из танков буквально вписался в прицел-перекрестие ее штурмовика. При этом Анна заметила, что он и сам ведет огонь. Еще секунду она уточняла прицеливание, нажала гашетку, а в следующее мгновение от удара реактивного снаряда танк противника замер, зачадил, зачадил и вспыхнул. Но всего этого Анна уже не видела. Вырвав машину из пикирования, она вывела мотор «ильюшина» на полные обороты и устремилась за самолетом своего ведущего.
Вторым заходом группа штурмовиков отработала по танковой колонне бомбами. Немцы выскакивали из горящих машин, в панике метались вдоль дороги, и тут Анна услышала в наушниках шлемофона знакомый голос.
— Ашота!.. — над полем боя это прозвучало для нее неожиданно и волнующе, как сама атака. — Дай по гадам из всех дудок!..
Анна узнала голос ведущего. Петр Карев… Он не забыл ее в горячке боя, ее первого боевого вылета на штурмовку. И как же она была благодарна ему за это!
В две следующие атаки Анна вложила, кажется, всю свою ненависть к чужеземным пришельцам. «Вот вам за Виктора!..»
Боевая работа летчика считается законченной, когда он вернется на свой аэродром. Расстреляв по противнику весь боекомплект, Анна собралась было пристроиться к группе, но вдруг обнаружила, что вокруг — ни души! Она одна, снизу по ней стреляют, и летит ее машина в сплошных разрывах снарядов… Невольно припомнилась заповедь Карева об осмотрительности. Как же она сплоховала!.. Увлеклась боем, потеряла своих…
Над Цемесской бухтой пара истребителей заметила одинокого «ила». «Ну вот, хоть «яки» прикроют…» — подумала Анна, продолжая лететь в сторону, где, по ее предположению, находился их полевой аэродром. А небо над морем все плотнее окутывалось кружевами пушечных и пулеметных трасс, от которых одни самолеты падали вниз, другие еще тянули в надежде добраться до берега. И вокруг ни взрывов, ни дыма пожарищ… Лишь полотнища боевых парашютов — наших да противника. Опускаясь, они ложились на воду большими белыми цветами — и это все, что оставалось, что еще напоминало об исходе смертельных схваток.
Анна прибрала газ — мотор заработал спокойнее, без напряжения. Она гасила скорость и призывно покачивала истребителям плоскостями, мол, вижу вас, пристраивайтесь поживее. Но вот то, что произошло в следующую минуту, кажется, не предусмотрел в своих заповедях даже сам капитан Карев. Длинная пулеметная очередь рванулась со стороны истребителей, пронеслась над головой Анны, едва не прошив кабину ее штурмовика, и ушла в море.
«Братцы, вы что — очумели?» — хотела было крикнуть Анна, оглянулась и в нескольких метрах от своей машины увидала истребителей с белыми крестами… Немцы! Два «мессершмитта», с издевкой покачав ей крыльями, тут же отвалили в сторону для повторной атаки.
«Что же делать? — тревожно осмотрелась Анна. — Скорость у «мессеров» большая — не уйдешь. А тут еще и весь боезапас израсходован…»
В очередной атаке немцы снова промахнулись. Один из них промчался от Анны совсем рядом, и она, чуть довернув штурмовик, на всякий случай нажала на гашетки, но впустую — пушки и пулеметы молчали.