Денис лежал в палате, отведённой ему, и заканчивал своё прощальное письмо. В нём парень объяснял, почему поступил именно так, а не иначе. Он просил никого не винить за этот поступок, особенно Дарину. Это был его осознанный выбор. Также, он оставил записку и для своей девушки. Всего несколько строчек, но скрытый смысл в них был огромен. Денис составил свое мини-завещание, в котором оставил кое-что для Олеси и отца, прося передать им это.
За эти два дня Молчанов так ни разу и не поговорил со своей девушкой. Да и ни к чему хорошему это и не привело бы: только к ненужным слёзам, волнениям, а ухудшения её состояния допускать было нельзя ни в коем случае.
Врач больше не пытался вразумить его, лишь качал головой в знак непонимания. Может, он просто никогда не любил настолько сильно, насколько Ден любил Рину? Поэтому и не понимал его причины.
Раздался стук, и в палату вошёл врач.
- Здравствуй, Денис. Как самочувствие? – спросил он.
- Бодрое, - коротко бросил парень.
- Ничего не беспокоит?
- Беспокоит и очень сильно, - ответил Молчанов, заставив насторожиться Максима Викторовича. – У меня к Вам просьба. Мои сестра и девушка не знают, что сегодня будет, поэтому, пожалуйста, передайте им это, - Денис развернулся, взял с прикроватной тумбочки два запечатанных конверта и протянул их мужчине. На каждом было своё имя: «Олеся» и «Рина». Врач, к которому не раз обращались с подобным, молча положил их в карман халата.
- Операция начнётся через несколько часов. У тебя ещё есть время поговорить с девушкой.
- Нет, - ответил Молчанов. – Это не нужно. Всё, что я хотел ей сказать, я написал в письме.
- Ну что ж, - устало произнес врач, поднимаясь со стула. – Готовьтесь к операции, молодой человек, - и Максим Викторович покинул палату.
А в это время Дарина продолжала вести свой дневник.
«Через несколько часов у меня будет новое сердце, - писала она. – Говорят, что в больницу в последний момент привезли какого-то парня после тяжёлой аварии. Врачи не смогли спасти его, и сейчас его жизнь поддерживают только за счет аппарата искусственного жизнеобеспечения. Так заложено природой. Кто-то должен умереть, чтобы другой выжил. Мне жаль его, но уж так сложились обстоятельства…
Совсем скоро я смогу увидеть Дениса. Я безумно скучаю по нему. Знаю, что сама просила не пускать его, но так хочется иногда просто услышать его голос в телефонной трубке... Кажется, что стоит только всё рассказать, и на душе станет гораздо легче. Он обнимет, улыбнётся и скажет, что всё будет хорошо. А ты посмотришь в эти глаза, цвета расплавленного серебра, и поверишь. Не сможешь не поверить…»
Раздался стук в дверь. В проём протиснулась любопытная голова Егора.
- Привет смертникам! Готова выкинуть своё сердце на свалку? – бесцеремонно спросил он, усаживаясь на стул.
- Нет, - ответила ухмыляющаяся девушка. - Я обязательно попрошу Максима Викторовича забальзамировать его в трехлитровой банке и покажу Дену.
Егор погрустнел и отвёл взгляд от лица девушки на окно. И он, и родители Рины знали, что на самом деле сегодня случится, но, по негласному соглашению, ей об этом никто не рассказывал.
- Эй, - позвала она задумавшегося брата, - ты в порядке?
- Да, а с чего ты взяла, что что-то не так? – насторожился парень, поворачиваясь к сестре.
- У тебя было слишком умное лицо, - пожала она плечами, пытаясь скрыть улыбку.
- Ах ты, маленькая вредина! Я тебе сейчас устрою! – со смехом сказал Егор и принялся щекотать девушку.
«Наверное, ради таких моментов и стоит жить, - продолжила свою запись Дара. – Просто ради того, чтобы доставлять другим радость, чтобы просто любить и быть любимой. Прежде я никогда не задумывалась над этим. Я просто пыталась взять от жизни всё, что можно, зная, что опасаться – глупо. Когда каждый день может стать последним, жить хочется всё сильнее…»
Это была последняя запись девушки перед тем, как зашёл врач. До операции оставался всего час, и Дару забрали на подготовку. Засыпая под действием наркоза, Рина заметила, как в операционную зашла ещё одна бригада хирургов, вместе с катившейся кушеткой. Тело парня, лежащего на ней, было накрыто белой простыней, а постоянно ходящие мимо врачи и действующая анестезия не способствовали улучшению зрения. Дарина успела выхватить лишь серебристые коротко стриженые волосы, перед тем как отключилась...
Операция длилась почти пять часов. За это время родители девушки, сидящие в коридоре перед дверью, не отходили ни на шаг. Несколько раз Марина Валентиновна начинала плакать и что-то бессвязно бормотать. Её муж лишь крепче обнимал её, но ничем успокоить не мог. Это были самые долгие часы в их жизни.
Казалось, что никто и никогда в мире не испытывал столько эмоций сразу, сколько испытала мать девушки, когда заветная дверь наконец открылась, и появился усталый врач. Это были страх, вера, надежда, безысходность, тревога, отчаяние…
- Операция прошла успешно. Все показатели в норме. Девушку сейчас везут в реанимацию, а там видно будет. Если она переживет первые сутки, значит, справится и со всем остальным, - сказал он и направился в сторону своего кабинета.
Сегодня его ожидала бессонная ночь. На полпути он остановился и что-то сказал двум санитарам. Те кивнули и двинулись в сторону операционной, прихватив по пути белую простынь. Из помещения они вышли, передвигая кушетку с телом, полностью накрытым белой тканью. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, кто это был, и куда теперь лежит его путь…
- Ты понимаешь, что она нас никогда не простит за это? – тихо спросила мама Дары.
- Надеюсь, что когда-нибудь она поймет и примет наш поступок, - еле слышно прошептал Владимир Игоревич, прижимая к себе жену.
Всё закончилось.
Глава 9. Новая жизнь.
Пик. Пик. Пик.
«Что это за звук? Почему он постоянно повторяется? Почему он так знаком мне? Почему я его ненавижу?» - затуманенное сознание Дарины медленно возвращалось в реальный мир.
Пик. Пик. Пик.
«Почему мне так больно? Не могу пошевелиться... Здесь есть кто-нибудь?»
Пик. Пик. Пик.
«Не могу больше это слушать! Выключите! Уберите! Остановите этот звук!»
- С пробуждением, Дарина, - вторгся в измученное сознание девушки смутно знакомый голос. – Даже не пытайся пошевелиться или говорить. Для начала просто открой глаза.
Рина последовала совету. Только подняв веки, ей пришлось тут же опустить их обратно. Даже приглушённый свет в реанимации ослепил её. Со второй попытки она смогла различить очертания мужской фигуры в белом, сидящей рядом с ней.
- Вот и хорошо, - продолжил тот же голос. – Теперь давай договоримся: я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь «да» или «нет». Если «да», то поднимаешь палец правой руки один раз, а если «нет» - два. Хорошо? – палец поднялся один раз. – Тогда начнём.
Врач взял с тумбочки историю болезни и приготовил ручку.
- Ты меня узнаешь? – «Да».
- Чувствуешь головокружение? – «Нет».
- Сильную боль в области грудной клетки? – «Да».
- Дарина, ты слишком быстро пришла в себя после такой сложной операции, и меня это беспокоит. Поэтому ты полежишь здесь ещё пару дней, хорошо? – «Да».
- Тебе нельзя шевелиться. Кнопка вызова сестры в твоей левой руке. Просто сожми пальцы, и она придёт. Хочешь, чтобы я позвал твоих родителей? – «Нет».