Выбрать главу

А внизу, в Коринфе, по-прежнему царило смятение. Люди жадно ловили слухи. Уже занялся день, когда они узнали, что случилось этой ночью. Восторгу их не было предела. Несметные толпы народа, ликуя, отовсюду хлынули в театр. Театр был уже полон до краев. Все волновались, кричали, вопили, спрашивая, где же их освободитель, где этот великий герой? И вот на сцену вышел Арат. Боже! Как мало походил он на театральных героев! Перед зрителями стоял человек в запыленных доспехах. Он снял шлем, и все увидали бледное измученное, осунувшееся лицо. Он еле держался на ногах, его шатало, и, чтобы не упасть, он опирался на копье. Разразилась буря приветствий. Народ неистовствовал. А он все стоял, опершись на копье. Наконец он собрался с силами и заговорил. Он сказал, что отныне они свободны, и впервые за много лет вручил им ключи от ворот (243 г.) (Plut. Arat. 16–23). «Римляне, — говорит великий греческий писатель Плутарх, — восхищаются Филопеменом и называют его последним из эллинов, словно после него Эллада великих людей уже не рождала. А я полагаю, что последним из греческих подвигов был подвиг Арата» (Plut. Arat. 24).

Действительно, жизнь Арата похожа на захватывающий приключенческий роман. Однако очень ошибется читатель, если вообразит себе Арата бесшабашным удальцом или каким-то странствующим рыцарем, который скитается по миру в поисках опасных подвигов, освобождает пленных красавиц и карает злодеев. Ничего не может быть дальше от истины. «Арат, — говорит Полибий, — во всех отношениях был совершенный государственный муж. Он умел держать речь, составить план и хранить в тайне принятое решение. Никто спокойнее его не умел переносить гражданские распри, привязывать к себе друзей, приобретать союзников, к тому же он был замечательно способен изобрести против неприятеля хитрости и козни» (IV, 8). Словом, он был политик до мозга костей. То был человек умный, осторожный, очень хитрый, скрытный и сдержанный. Как раз бесшабашная удаль была ему совершенно чужда. На риск он шел без всякой охоты. Но если он считал, что это необходимо, никто не мог похвалиться большим мужеством.

Ясно, что, если такой человек решился с горсткой смельчаков овладеть Акрокоринфом, у него была какая-то веская причина. И это так. С самой ранней юности этот волевой скрытный человек поставил перед собой одну цель. К ней он неуклонно шел всю жизнь, ради нее готов был на все. Цель эта — сделать Пелопоннес сильным и свободным. Однако Арат прекрасно понимал, что просто освободить города нельзя. Завтра же они вновь станут добычей македонцев или истребят друг друга в междоусобной войне. Значит, надо было идти иным путем. И вот тогда-то внимание его привлек Ахейский союз. Полибий говорит, что еще в пору освобождения Сикиона он изучил конституцию ахейцев и был ею восхищен. Значит, уже тогда, 20-летним мальчишкой он не просто романтически хотел освободить родной город. Нет. Уже тогда он поставил перед собой цель превратить весь Пелопоннес в федерацию, «сделать его одним телом, одной силой» (Plut. Philop. 8). Он изучал разные конституции и выбрал Ахейский союз. И освободив Сикион, этот 20-летний мальчишка сумел убедить сограждан пожертвовать независимостью и вступить в незначительный презираемый ими прежде союз. В 245 г. Арат впервые стал стратегом ахейцев и определил цели и задачи союза: изгнание македонцев из Пелопоннеса, уничтожение тирании и обеспечение исконной свободы городов (Polyb. II, 43, 8). В следующую же свою стратегию, в 243 г. он освободил Акрокоринф. По его совету коринфяне вступили в союз. С этого момента Ахейская федерация стала первой силой тогдашней Эллады. Все освобожденные города отныне примыкали к ахейцам. Арат раздвинул границы федерации почти на весь Пелопоннес, что, по словам Полибия, не удавалось никому до него. Все пелопоннесцы, пишет он, ныне пользуются одними и теми же законами, общей системой мер и весов, общей монетой и имеют общее правительство. Вообще весь Пелопоннес был как бы единый город, только без стен. «Имя ахейцев распространилось на всех пелопоннесцев» (II, 37,10–38,1). Что значит это выражение, ясно из надписей. Мы узнаем, например, что победителем на спортивных играх стал Менандр, ахеец из Аргоса, или Никомах, ахеец из Мессены{2}.