Тут появилось изображение Такера во весь экран, снятое во время пресс-конференции, а голос Хантли говорил теперь уже за кадром:
– Такер Уоттс, коренной житель штата Джорджия, только что демобилизовался, отслужив полный, тридцатилетний срок в вооруженных силах, и именно он стал первым черным начальником городской полиции за всю историю Старого Юга. Кстати, ему самому это представляется в порядке вещей.
«Меня сердечно встречали жители Делано, с которыми я знакомился, и я не предвижу особых затруднений при исполнении служебных обязанностей», – заявил Такер в ответ на вопрос репортера.
– Председатель городского совета, бывший в свое время доверенным лицом Рузвельта, сказал, что кандидатура Уоттса вовсе не была последней соломинкой, за которую хватается утопающий.
«Как раз наоборот, – сообщил Холмс репортеру. – Мистер Уоттс оказался наиболее подходящим по квалификации кандидатом на этот пост. У нас в Делано живет избранное общество, и мы хотим, чтобы городские служащие тоже соответствовали наивысшим критериям, и потому стремимся привлекать таковых, точно так же, как мы хотим привлечь самые передовые и современные производства».
Но больше всего потрясло Билли то, что на экране вдруг появился он сам, а Хантли произнес следующее:
– Очевидно, подобное стало возможным благодаря вот этому человеку, Уильяму-Эйч-Ли, вице-губернатору штата Джорджия, возможному кандидату на губернаторское место во время выборов будущего года, известному умеренностью своих взглядов, а также активной деятельностью по разрешению межрасовых конфликтов. Делано – его родной город, и кандидатуру Уоттса предложил именно он.
«На пост начальника полиции Уоттс пришел с отличными рекомендациями, а его высочайшая квалификация подкрепляется многолетним опытом службы в военной полиции, так что я был в высшей степени рад иметь возможность рекомендовать его кандидатуру городскому совету», – услышал Билли собственный голос.
Затем последовала серия быстрых переключении на другие лица, попавшие в кадр во время съемок на Главной улице, и пошли высказывания этих людей.
«Я прочел в газете, что это человек опытный, значит, все в порядке».
«Насколько мне известно, у него великолепный послужной список, и он прекрасно проявил себя в бою. К тому же, долгое время он был военным полицейским. Нам надо только радоваться, что заполучили такого человека».
«Раз он способен справиться с этой работой, то какая разница?»
Тут появилось лицо патрульного Бобби Патрика. Кто-то все-таки изловил полицейского! Выражение лица у него было довольно кислым.
«Мне нечего сказать по этому поводу», – заявил он и быстренько укатил в патрульной машине, камера зафиксировала его поспешный отъезд.
И опять на экране возникло лицо Хантли.
– Пресс-служба Белого Дома опубликовала сегодня заявление, в котором приветствовалась инициатива города Делано, проявившаяся в назначении черного начальника полиции, выражена надежда, что это послужит примером для других населенных пунктов, как на юге, так и на севере. Можно с уверенностью сказать, что в первый раз за всю историю страны Белый Дом комментирует назначение на полицейский пост, имеющее место в небольшом городке. После короткого перерыва – продолжение передачи новостей.
Билли обратился к Патриции:
– Глазам и ушам своим не верю, – проговорил он. – Не верю, и все. Я разговаривал во второй половине дня с корреспондентом «Тайма» и с Джоном Хауэллом из «Нью-Йорк таймс», приезжавшим к нам пару недель назад. Это его материал заварил всю эту кашу, и он еще собирается подготовить чуть позже новую статью, на этот раз для еженедельника «Нью-Йорк таймс мэгэзин», с обзором конкретной деятельности Такера на новом посту.
Патриция прижалась к нему, полулежа на диване.
– Все это окажет тебе огромную помощь в борьбе за губернаторское место, разве не так?
– Сейчас кажется, что это так, но столь благоприятный для меня материал может лишь сделать еще более твердокаменными тех, кто выступает против меня, и победить их окажется еще труднее, чем я предполагал. И мне очень хотелось бы знать, как весь этот театр повлияет на колеблющихся.
– Но не повлияет на перспективы попасть в Белый Дом, не так ли?
Билли так и подпрыгнул на пружинах кожаного дивана.
– Не повлияет, если все пойдет, как по маслу. А если что-то будет не так?
– Что конкретно?
– Еще не знаю. Но вся эта, ситуация, какой бы благоприятной она сейчас ни казалась, вызывает у меня серьезнейшее беспокойство и тревогу.
Глава 9
Второе рабочее утро Такера оказалось поспокойнее. Как только он проверил журнал дежурств и убедился, что все его подчиненные находятся на своих постах, он занялся канцелярскими шкафами, стоящими у дальней стены служебного помещения. Он не планировал сразу приниматься за разборку дел, но его подмывало покопаться в них и разыскать тот самый листочек, на котором было написано его прежнее имя. Он понятия не имел, вел ли Уилл Генри Ли отдельное дело о задержаниях и арестах, но проверить не мешало. И если такое дело существует, то подобный документ явился бы единственным упоминанием в письменной форме о том, что Уилли Смит вообще жил на свете, и ради собственного душевного спокойствия он должен был этот документ уничтожить. Патрульный Венделл Бартлетт, в просторечии именуемый «Бадди», в этот день дежурил у рации.
– Начальник, вы ищете что-то конкретное?
Бадди Бартлетт, светловолосый, загорелый парень лет двадцати пяти, выглядевший, однако, гораздо моложе своих лет, похоже, единственный из всех патрульных искренне выказывал нечто, напоминавшее желание помочь новому боссу, и Такер был ему за это благодарен. Однако, Такер считал необходимым сохранять определенную дистанцию до тех пор, пока не будет уверен в каждом из своих подчиненных.
– Нет, Бартлетт, я не ищу ничего конкретного. Просто хочу ознакомиться с состоянием делопроизводства.
Бартлетт встал и подошел к шкафам.
– Боюсь, что тут все в страшном беспорядке. Лет шесть-семь назад тут был пожар, и бумаги просто выкидывали из окон, так что часть их намокла. А то, что удалось высушить, расставили, как попало, в этих новых шкафах, а то и просто покидали без разбора. Дела, заведенные после 1950 года, имеют цветные обложки, так что их легко отличить, а те, что были заведены раньше, – в простых серых папках, их все закинули вон туда, и в них всякая всячина, наверное, еще со времен основания города. И если вдруг нам понадобится отыскать что-то конкретное, придется как следует порыться.
Такер хмыкнул.
– Боюсь, что придется, если дело дойдет до этого.
– Начиная с 1950 года, введена двойная регистрация по фамилиям задержанных и по совершенным ими преступлениям. – Бартлетт выдвинул картотечный ящик, чтобы это продемонстрировать. – При каждом аресте мы заполняем формуляр в двух экземплярах, и один из них идет в пофамильную алфавитную картотеку, а другой – в предметную, в соответствии с предъявленным обвинением. А если обвинений несколько, то карточка заводится по самому серьезному из них.
– Нам надо будет завести копировальную машину, чтобы отражать случаи предъявления нескольких обвинений одному лицу сразу, – заметил Такер.
Тут у входа послышались шаги, и он обернулся. Высокий, плотно сбитый человек в летах в габардиновом костюме цвета загара и «стетсоновской» шляпе встал у стойки, снял шляпу и пригладил пальцами растрепавшиеся белоснежно-седые волосы.
– Доброе утро, Бадди.
– Доброе утро, шериф. Не думаю, чтобы вы были знакомы с нашим начальником Уоттсом. Начальник, это шериф Уиллис.
Такер узнал бы шерифа Уиллиса в любое время и в любом месте, независимо от возраста. А выглядел шериф лет на десять моложе своего возраста.
– Рад познакомиться с вами, шериф, – проговорил он, протягивая руку. – Рано или поздно я бы обязательно приехал к вам в Гринвилл. Но я рад, что вы к нам заехали. Можно угостить вас чашечкой кофе?
Скитер жал протянутую руку буквально мгновение.
– Нет, спасибо. Я тут по делу.