– Милая, – произнес он. – Если мистер Холмс и управляющий городским хозяйством не будут возражать против моего ухода в отпуск почти немедленно вслед за подачей уведомления, я бы привел все в порядок прямо сегодня, и вечером мы могли бы вылететь из Атланты.
В участке он передал дела Бартлетту, причем проблем не предвиделось. Холмс выехал из города, а управляющий городским хозяйством не возражал. Он заказал билеты и стал предвкушать перемену обстановки.
– А как насчет пропавших без вести, начальник? – спросил Бартлетт. – Что-нибудь вышло?
– Нет, ничего, – устало проговорил он. – Дело уже прошлое.
– Мне бы хотелось знать, что, по-вашему, было у нас в руках.
– Когда я вернусь, то выложу вам все. А вдруг когда-нибудь что-нибудь проклюнется!
Зазвонил телефон, и Бартлетт взял трубку.
– Это вас, начальник. Джон Хауэлл.
Такер подошел к телефону.
– Как дела, Джон?
– Неплохо, но я просто хотел узнать новости. Не назначили ли дату слушания дела Спенса или вашего?
– Нет. Предполагаю, что к этому вернутся после голосования в палате на будущей неделе. А я как раз беру неделю отпуска. Мы с Элизабет едем в гости к ее брату и его жене в Нью-Йорк. Я страшно устал. Правда.
– Могу себе представить. А что вышло из детективных изысканий по поводу пропавших мальчиков?
– Серединка на половинку. Появился новый материал, зато я попал в тупик. Я дам вам папку, если вы считаете, что из нее можно сделать книгу. По-моему, хватит на целый роман.
– Хотелось бы ее увидеть. Когда вы летите в Нью-Йорк? Можно будет с вами выпить в аэропорту?
– Конечно, почему бы и нет? Давайте встретимся в три часа в верхнем баре. Самолет улетает в четыре тридцать, так что у нас хватит времени поговорить. Папку я возьму с собой, так что сможете снять фотокопии и вернуть ее мне по почте в Делано.
Такер и Элизабет ехали в северном направлении мимо хозяйства Спенса и через Уорм-Спрингс. На границе города Гринвилла за ними пристроилась машина шерифа и следовала чуть ли не вплотную. Такер въехал в город очень медленно, проехал через главную площадь и двинулся в другую сторону. Машина продолжала следовать за ними. Такер не узнал сидевшего за рулем, но видел, что тот говорит по радио. Он ничего не сказал Элизабет, которая к тому же дремала.
На границе графства Коуэта машина развернулась, но ее тут же сменила машина шерифа этого графства. Такер твердо держался сорока пяти миль в час, что было на целых десять миль в час ниже предела установленной скорости. На границе графства Файетт сцена повторилась, а на границе графства Клэйтон произошло то же самое. К тому моменту, как они прибыли в Атлантский аэропорт, рубашка у Такера прилипла к телу, несмотря на открытое окно.
Джон Хауэлл закрыл папку.
– Такер, вам следует обратиться к «федералам».
Такер поставил стакан.
– О чем вы говорите? Это дело находится вне компетенции ФБР.
– Но вполне может оказаться в их компетенции. Это киднэппинг. Вспомните «закон Линдберга».
Такер взглянул на часы. Из-за этого демонстративного наружного наблюдения они прибыли в аэропорт довольно поздно, и Элизабет стояла внизу в очереди за билетами.
– Не знаю, Джон. У меня нет опыта общения с этой организацией, но полагаю, что ФБР не будет заниматься киднэппингом, если об этом не попросят местные власти. Ведь это преступление в равной степени находится в юрисдикции как штатной, так и федеральной. Меня же в данном случае местной властью считать нельзя.
– Но полномочия ФБР этим далеко не исчерпываются, – заметил репортер. – Они откопали один старый закон; его сейчас применяют в Миссисипи и Алабаме в тех случаях, когда совершаются убийства активистов борьбы за гражданские права. Если на месте не выносят обвинительный приговор, дело переходит в федеральную юрисдикцию, как случай лишения гражданина его гражданских прав.
– Читал про это, но каким образом на основании этого закона «федералы» сумеют выдать постановление об обыске? Мне это представляется очень сомнительным.
– Проверить можно только одним способом. Я знаком с одним ответственным сотрудником в управлении ФБР в Атланте. Могу позвонить ему немедленно и получить справку.
– Не знаю, Джон. Может быть, по возвращении из Нью-Йорка?
Журналист вынул из папки самое последнее уведомление об исчезновении.
– Такер, этого мальчишку в последний раз видели во Флориде когда – меньше, чем две недели назад? А в понедельник, как сообщают, он был в Буэнна-Висте. Если он все еще движется на север, он неминуемо попадает в Делано. Сегодня четверг. Такер, если с этим делом связан Фокси, то мальчик, возможно, еще жив. – Хауэлл замолк в ожидании ответа. Такер не произнес ни слова. – Иду и звоню немедленно, – твердо заявил Хауэлл.
– Ладно, – ответил Такер. – А я пойду, посмотрю, как дела у Элизабет. Найдете меня в регистрационном зале авиакомпании «Дельта».
Хауэлл помчался к телефону, а Такер направился к эскалатору, чтобы спуститься вниз. Элизабет была почти у цели. Такер встал рядом с нею, и они медленно продвигались к стойке. Наконец, когда их очередь уже подошла, подбежал запыхавшийся Хауэлл.
– Нас примут немедленно. Он ждет.
Такер задумался.
– Давайте, Такер. Попытка не пытка. Не получится, так вы, по крайней мере, будете чисты перед собственной совестью, так как испробовали все.
Такер обратился к Элизабет:
– Послушай, милая, улетай без меня. Я позвоню тебе – ты ведь будешь у брата – и постараюсь завтра же прилететь. Джон прав. Я обязан это сделать.
Они поцеловались. Такер забрал свой чемодан, и они с Хауэллом вышли из здания аэровокзала.
Они сидели в кабинете агента, ответственного за работу атлантского отделения Федерального Бюро Расследований. Приятель Джона Хауэлла Бен Карр, выслушал рассказ Такера, препроводил их к своему начальнику, и Такеру невольно вспомнилось, как Бобби Патрик отвел его к судье. Он не мог отделаться от ощущения, что Карр просто отсылал его наверх.
Начальник управления ФБР города Атланты Поуп был явно настроен скептически, но приготовился выслушать Такера.
– Итак, вы полагаете, что этот человек убил и укрыл тела, как вы говорите, шестнадцати молодых людей, а если считать сотрудника полиции Баттса, то семнадцати? И эти события охватывают период, ну-ка, прикинем, – и он уставился в потолок, пока производил подсчет в уме, – сорока трех лет?
– Мистер Поуп, – отвечал Такер, – я далек от мысли утверждать, будто все шестнадцать парней погребены где-то в районе местожительства Фандерберка, но географическое распределение мест исчезновения наводит на мысль, что любой из них мог бы оказаться кандидатом на подобную участь. Допустим, что жертвами физически стали только шесть. Достаточно ли шести убийств, чтобы ФБР проявило заинтересованность в этом деле?
– Начальник, – выпалил агент в ответ, – Бюро проявило бы заинтересованность, если бы речь шла даже об одном убийстве, но, если не считать двух трупов, обнаруженных за двадцать лет, не имеется бесспорных доказательств фактов убийств. Все улики носят косвенный характер.
– Но этих улик косвенного характера, я бы сказал, многовато, – заметил Джон Хауэлл, указывая на стопку бюллетеней.
Начальник управления какое-то время не отводил глаз от пачки документов.
– Если я вас правильно понял, среди пропавших без вести нет черных? – уточнил он.
– Нет, – подтвердил Такер.
Тут вмешался Хауэлл:
– Я понимаю, на что вы намекаете, мистер Поуп. Но разве гражданские права нарушаются только у черных? Более того, ведь это только пойдет на пользу делу, если все увидят, что ФБР стоит на страже закона в гораздо более широком смысле, чем только в связи с делами по поводу борцов за гражданское равноправие. Не повысит ли это уровень доверия к правительству с точки зрения применения закона на практике?
– Очень даже может быть? – согласился Поуп. – Послушайте, мне надо кое с кем переговорить на эту тему в Вашингтоне. – Он поглядел на часы. – Сейчас около шести, так что вряд ли я кого-нибудь застану. Но завтра я обязательно свяжусь с вами.