– Видишь вон там высокое дерево, а там еще одно с торчащей веткой? – Оба обрубка стояли примерно там, где проходила береговая линия в сухую погоду, а расстояние между ними составляло ярдов тридцать, – Хочу, чтобы ты начал укладывать мешки с песком между ними, причем по прямой, и чтобы их не унесло. Понятно?
Дыхание у Джесса участилось, и он стал сыпать словами:
– Мистер Спенс, а не лучше ли, по-вашему, было бы подождать, пока вода не станет пониже, и тогда укладывать эти мешки?
Хосс медленно повернул голову и уставился на Джесси.
– Мне не нужны твои советы. Мне нужно сегодня же уложить мешки.
Теперь Джесс был близок к панике.
– Но мистер Спенс…
Хосс вернулся к грузовику, вынул из-под сиденья двухстволку, переломил и проверил, заряжена ли она, и, убедившись, что его двенадцатикалиберка заряжена, рывком вернул стволы на место. Он вернулся на то место, где стоял Джесс, и замер, держа ружье на уровне груди.
– Мы здесь одни, – негромко проговорил он. – А теперь займись мешками, иначе я снесу тебе ебаную башку прямо там, где ты стоишь. – Глаза его пылали каким-то запредельно-бешеным огнем.
Это какая-то жуткая ошибка, подумал Джесси. Ведь он ничего такого не сделал, чтобы так разозлить этого человека. Нелли в последнее время вела себя очень тихо, и мальчишка вел себя лучше некуда. Но Джесс знал, что этот человек готов убить его, так что он быстро повернулся и взвалил мешок на плечи. Считать Джесс не умел, но знал, что мешок этот весит около ста фунтов. Он зашел в воду и направился в сторону высокого дерева, аккуратно выбирая дорогу, так как становилось глубже, и надо было быть осторожным, чтобы не свалиться в яму. Глина под водой была мягкой, засасывающей, и его собственные двести двадцать фунтов в дополнение к ста на плечах тянули его вниз, пока он ковылял в направлении дерева. У самого дерева вода была только по пояс, и он со вздохом облегчения опустил мешок в воду и на глубине поправил его. Затем он стал возвращаться за следующим мешком, а вокруг головы роились москиты, кусая все неприкрытые участки кожи.
Прошло уже более часа, а Джессу удалось уложить лишь десять мешков, причем вода прибывала, и тут Джесс увидел змею. В этот момент он шел назад по грудь в воде, и уголком глаза заметил голову и шею рептилии, за которыми следовали три фута извивающегося тела. Джесс испустил утробный крик и резко переменил направление, ориентируясь на торчащее из воды бревно и шлепая руками по поверхности воды. Он почти подошел к бревну, как вдруг дно ушло из-под ног. Следующий шаг лишил его последней опоры на что-то твердое, и змея отошла на второй план. Ему нужна была чья-нибудь рука, нужно было что-то прочное, куда поставить ногу, что-то, способное выдержать его вес. Он выбрался на поверхность, отфыркиваясь и отплевываясь, изо рта и носа текла вода; через заливающую глаза жидкость он видел желанное бревно и выпустил из легких весь оставшийся воздух в последнем, молящем крике. И прежде, чем он сумел сделать вдох, он был уже под водой, погружался вниз, влекомый отяжелевшим комбинезоном, а пустые легкие не обеспечивали его необходимой плавучестью. Инстинкт самосохранения не позволял ему разевать рот под водой, и после, как ему показалось, нескольких минут спуска под воду нога его коснулась мягкого дна. Он собрал всю свою силу воли, чтобы не трепыхаться до тех пор, пока обе ноги не встанут на дно и он не сумеет сбросить ил с обуви. Затем он оттолкнулся и ринулся вверх, и когда он очутился на поверхности, жадно глотая ртом воздух и отряхиваясь, рука его нащупала что-то холодное и жесткое, и он подтянулся, чтобы схватиться за это обеими руками, одновременно наполняя легкие свежим воздухом и стряхивая воду с глаз.
И тут он увидел, за что он схватился. Где-то позади была страшная змея; под ним была черная вода; а по ту сторону ружейного ствола, в которой он и вцепился, сидел верхом на бревне Хосс Спенс, держа палец на спуске. И все вокруг гудело, кусалось и жалило.
Глава 26
Через несколько недель, когда Кэрри Ли гладила на заднем крыльце, самом прохладном месте в доме, она вдруг увидела за отделяющей двор занавеской Нелли Коул. Она не заметила, как появилась эта черная женщина, да и Нелли не дала стуком знать о своем приходе; она просто стояла и смотрела перед собой, точно в пустоту.
– Привет, заходи, Нелли! – Кэрри проводила ее внутрь и усадила на соломенный стул, стоявший рядом с гладильной доской. Та казалась какой-то потерянной. – Хочешь чаю со льдом? Я сама собиралась пить. Сегодня такая жарища. – Нелли взяла стакан и стала пить с жадностью.
Кэрри села рядом.
– Нелли, что случилось? Почему ты приехала в город посреди недели? – Нелли сделала еще один глоток. – Это из-за Джесса? С ним что-то не так?
– Да, мэм. – Тут к Нелли вернулся дар речи. – Около месяца назад мистер Спенс заставил Джесса работать на болоте. Он доил коров и плотничал в большом доме, и всем, казалось, нравилась его работа. Но однажды он пришел и забрал Джесса, а когда привез его вечером, Джесс был совсем мокрый, дрожал и плакал. Он не сказал мне, что случилось, но очень скоро заболел, а мистер Спенс, он ждал целых три дня, чтобы позвать доктора, а доктор Вилсон из Уорм-Спрингса, который, наконец, приехал, сказал, что Джесс получил что-то от этих, ну, комаров на болоте. – И она тщетно стала припоминать название болезни.
– Малярию?
– Да, мэм. Малярию, именно так и сказал доктор Вилсон, и он велел мистеру Спенсу отправиться на болото и вылить на воду масло, чтобы убить комаров.
– Как сейчас чувствует себя Джесс?
– Ему стало лучше после того, как доктор Вилсон дал ему лекарство, но потом ему опять стало плохо, и мистер Спенс, он пришел, к нам утром и сказал, что мы должны убраться, потому что Джесс больше не работник. Джесс, он попробовал встать и пойти на работу, но он не смог, и мистер Спенс, он сказал, чтобы мы выметались живо и немедленно. Я оставила Уилли с Джессом, чтобы он не вставал с кровати, а сама запрягла тележку и поехала в город. – Вначале она просто смотрела в пространство, но тут она повернулась и поглядела на Кэрри взглядом побитой собаки. – Мисс Кэрри, что нам делать? Нам некуда идти. Что нам делать? К Флосси нельзя. У нее нет места для больного мужчины и мальчика. Ей надо печь, чтобы жить. А печь, когда в доме больной, нельзя. Что нам делать?
Кэрри погладила ее по руке и дала ей еще чаю.
– Нелли, посиди минутку и остынь, а мы посмотрим, что можно сделать. Не беспокойся. Все будет в порядке. Я скоро.
Кэрри позвонила Уиллу Генри в участок, но его там не оказалось. Она чувствовала, что надо успеть что-то сделать еще до конца дня. Она страшно рассердилась на Хосса Спенса. Стыд и позор так обращаться с людьми! У таких, как он, отсутствует даже простейшее христианское сострадание и забота! Она опять взялась за ручку аппарата и назвала телефонистке номер магазина Идеса Брэя. Это было так похоже на Идеса: снять офис в центре города, а на освободившемся пространстве открыть обувной магазин. Он никогда не упускал возможности пустить в оборот лишний доллар. А бизнесом и фермой Идес руководил, сидя в закутке площадью чуть меньше восьми квадратных футов, где стояли стол с крышкой на роликах, два стула и вешалка для шляп, причем руководство осуществлялось в промежутках между обслуживанием покупателей в магазине. Человек, впервые зашедший туда, проникся бы чувством жалости к человеку, который неведомо как пытается заработать себе на жизнь, торгуя в скромной лавчонке, не подозревая, что во владении этого человека находятся с полдюжины ферм, предприятие по переработке и расфасовке персиков, контрольный пакет акций телефонной компании, и что по ходу дела он давал под высокий процент кредиты тем, кому их не рисковал предоставлять банк Хью Холмса. Он сразу же ответил на звонок.
– Идес, звонит Кэрри Ли. Как у вас дела?
Брэй тотчас же насторожился, вспомнив, как Кэрри выжала из него солидный куш наличными на новый пасторат.
– Ни шатко, ни валко, Кэрри. А как у вас?