Убедившись, что они смотрят на него, он подошел к самому краю доски и замер, расправил плечи, расслабил мышцы ног. Пару раз подпрыгнул, чтобы проверить доску, затем отскочил назад и принял исходное положение. Он отсчитал шаги: раз, два, три – и подпрыгнул на доске. Набрав высоту, дугой выгнул тело и пошел спиной в великолепном полуприседе, а затем, сверкая на солнце коричневым загаром и светлыми волосами, почти без единого всплеска вошел в воду. Последующие пятнадцать минут он демонстрировал весь свой репертуар, выученный в долгие часы дежурства во время работы спасателем, а ребята из средней школы, до того работавшие с доской, собрались кучкой, разинув рот. Девушки тоже смотрели. Наверное, из Коламбуса, подумал он. Раньше он их тут не видел.
Направляясь к своему одеялу, он нарочно прошел недалеко от них и встал рядом широко расставив ноги и положив руки на бедра.
– Привет вам, – сказал он, подчеркивая, что его слова относятся к обеим. – У меня тут поблизости есть холодное пиво. Почему бы вам, девушки, не помочь мне его выпить?
– М-м-м! – произнесла высокая девушка. – Быть может, через несколько минут.
– Непременно! – проговорила низкорослая. Она, похоже, обрадовалась, что ее тоже пригласили.
Он вернулся на свое место, разлегся на солнце и стал ждать, попивая пиво. Тут его разморило, он несколько минут подремал, а открыв глаза, не нашел девушек. Санни привстал и осмотрелся. Девушки шли вдоль цепной ограды, отделявшей территорию бассейна от леса. Куда это они направились, недоумевал он. Бабская сральня совсем на другом конце, а забор в восемь футов в высоту. Но тут он заметил, как низкорослая девушка боком протиснулась в не замеченную им ранее щель. Оттянула звено цепи, пропуская подругу, и высокая вылезла следом, поглядев на Санни и одарив его улыбкой. А затем обе исчезли среди деревьев.
Санни ухмыльнулся. Он уже повидал виды и понял, чего им вдруг захотелось. Подождал пять минут, затем забрал пиво и тоже пошел вдоль забора. В лесу он отыскал тропинку и двинулся вперед, стараясь не шуметь. Через четверть мили он заметил валявшиеся сбоку солнечные очки. Нагнулся, чтобы их поднять, а когда вставал, увидел верхушку каменного очага, прорисовывающуюся в просвете между деревьями позади небольшого холмика. Вспомнил, что очки принадлежали высокой девушке. Он сошел с тропинки и пошел по узенькой, заросшей тропке в направлении очага. А когда взобрался на холмик, то увидел, что очаг был частью заброшенной площадки для пикников, представлявшей собой небольшую полянку с парой врытых столов. Сделав глубокий вдох, он затаил дыхание. Высокая девушка лежала на спине поверх одного из столов, широко разбросав руки. Другая склонилась над ней, поглаживая ей груди и живот. Обе полностью раздеты. Глаза у высокой девушки были закрыты, а Санни зашел из-за спины второй, так что ни одна из них его не видела. Он стоял и напряженно следил за ними. Та, что пониже, прижалась к подруге и стала покусывать ей соски, отчего они моментально стали твердыми. А потом стала медленно целовать ее, спускаясь сверху вниз и в итоге дойдя до внутренней стороны бедер. Высокая девушка застонала и шире раздвинула ноги.
Санни осторожно поставил пиво на землю, а затем вылез из плавок и спортивной майки. Его мощный член уже был в полной боевой готовности. Тут низкорослая встала на колени и медленно развела влагалище подруги, лаская его языком. Высокая девушка внезапно кончила, тихонько повизгивая и мотая головой. Глаза ее все еще были закрыты. У подруги тоже. Санни тихонько приблизился к обеим, положил одну руку на живот высокой, пришпилив ее к столу, а другую на затылок коротышке, сложив пальцы замком в коротко остриженных волосах. Обе дернулись от неожиданности, но высокая до такой степени погрузилась в экстаз, что ей было все равно, что бы с нею ни происходило, а коротышку он держал крепко.
– Эй, ты, – пропел он низкорослой девице, – давай-ка, этим займусь я, а ты взамен пососешь вот это. – И он ткнул набухший пенис прямо ей в лицо. Она оттолкнула его и стала подниматься на ноги.
– Нет! – вскрикнула она, отступая и одновременно принимая боевую стойку, широко расставив полные, мускулистые ноги и слегка согнув их в коленях.
– О'кей, о'кей, – проговорил Санни, пытаясь успокоить ее. – Постой минуточку, и мы потрахаемся по-настоящему, но пока, как мне кажется, твоей подруге это требуется больше. – Он повернулся к высокой девушке, которая как раз пыталась в этот момент привстать, и толкнул ее в прежнее положение. Она попыталась плотно сжать ноги, но он уже пролез между ними. И ввел пенис, направляя его свободной рукой.
А у него за спиной коротышка стиснула кулаки, сделала шаг вперед и изо всех сил ударила Санни снизу вверх.
В тот момент, когда Санни вошел внутрь высокой девушки, ощутив на миг, какое у нее тугое, влажное и горячее влагалище, он тотчас же почувствовал дикую боль: коротышка изо всех сил тянула его за тестикулы, заворачивая их в сторону промежности. Он заорал и свалился спиной на землю; инстинктивно приняв защитную позицию зародыша в чреве матери.
– Давай! – зашипела коротышка, обращаясь к подруге. – Собери свое добро, и живо отсюда! – Сама она уже наполовину влезла в купальный костюм.
Высокая с трудом натягивала на себя одежду.
– Господи, да он же убьет нас? Ты, что, спятила?
Санни продолжал вопить при каждом вздохе. Коротышка зашла сзади и вновь его ударила, на этот раз врезала ногой по почкам. Он взвыл и потерял сознание. Девушки убежали.
Через некоторое время он пришел в себя, но боль была невыносимой. Пару раз его вырвало, и только через полчаса он сумел встать на ноги. Эти суки забрали его плавки, но ему удалось найти майку. Он был весь в земле оттого, что повалился навзничь, и теперь попытался помыться, насколько это возможно, пивом. Медленным шагом, ощущая дикую боль, он двигался по тропинке. Нужен был лед, но его пугала сама мысль приложить его к яйцам. В нескольких футах от ограды кончился лес, и он увидел, что паршивки повесили его плавки на забор.
День клонился к закату, но людей было еще много. Он проклинал этих девок за то, что поставили его в столь унизительное положение. Подождал еще полчаса, улучил момент, когда никто не смотрел в его сторону, рванулся к ограде, сорвал с нее плавки и устроился за деревом, хныча от нестерпимой боли, но все же в итоге справившись с плавками. Пролез через забор, вернулся к бассейну и, прихрамывая, опустился в холодную, родниковую воду. Она получше льда не даст яйцам распухнуть!
Через несколько минут ему стало значительно лучше, теперь он мог ходить, не прихрамывая. Завернувшись в одеяло, чтобы не демонстрировать следы ударов по почкам, он отправился в раздевалку и оделся. Санни думал, как отыскать этих девок, но он понятия не имел, откуда они, на какой машине приехали и как их зовут. Все еще чувствуя тошноту и дрожа от злости и унижения, он резво вскочил в машину и поехал через Сосновую гору в Делано. В отделении для перчаток у него была пинта виски, и он стал жадно пить.
Вернувшись в общежитие, он прошел к себе в комнату через черный ход и повалился на кровать. Остаток дня он проспал тревожным сном, то и дело просыпаясь и прикладываясь к бутылке. Злость, как раскаленный металл, остыла и превратилась в нечто холодное и твердое, и внутри стало рождаться грозное и зовущее чувство. А когда стало темнеть, он вспомнил, что наступает субботний вечер. Тогда он встал, раздобыл еще одну пинту виски и, все еще одетый в джинсы и майку, поехал а участок.
Когда Санни вошел в служебное помещение, Чарли Уорд дремал, положив ноги на стол. Санни выбил из-под него стул, отчего тот, сделав в воздухе сальто-мортале, полетел в другой угол комнаты.