ГАПОН
Самая известная рабочая организация, в создании которой принял участие С. В. Зубатов, связана с именем священника церкви Петербургской пересыльной тюрьмы Г. А. Гапона. Ее трагический конец поставил последнюю точку в истории внедрения Зубатовым «полицейского социализма» в российское рабочее движение.
Георгий Аполлонович Гапон (1870—1906) родился в селе Беляки Полтавской губернии и происходил из зажиточной крестьянской семьи. В 1893 году он окончил Полтавскую семинарию по второму разряду с плохой аттестацией и лишь через год, войдя в доверие к полтавскому архиерею Иллариону, получил выгодное место священника Всесвятской кладбищенской церкви г. Полтавы. В 1898 году Гапон приехал в Петербург и явился с рекомендательными письмами в Синод[436]. Только благодаря неожиданному покровительству обер-прокурора Синода К. П. Победоносцева и товарища обер-прокурора В. К. Саблера его, вопреки правилам, приняли в Духовную академию. На первом курсе он 'был оставлен на второй год за неуспеваемость, через год двадцать пятым переведен на второй курс, затем сорок седьмым —.на третий.
В сентябре 1902 года Гапона уволили из академии за неуспеваемость. Но по требованию митрополита Антония, через голову академического начальства, его восстановили на третьем курсе, и, наконец, в 1903 году он окончил академию тридцать пятым по II разряду. Заключительная часть рецензии на его выпускное сочинение «Современное положение прихода в православных церквах греческой и русской» гласила: «Работа небольшая (70 стр.) и написана компилятивно большей частью. Признается, однако, вполне удовлетворительною для степени кандидата богословия» [437].
И в семинарии, и в академии Гапона не любили, студенты — за эгоизм, практичность и заносчивость, преподаватели — за самонадеянность и наглость. Из семинарии его чуть не выгнали за грубость, причины увольнения из Духовной академии исследователи считают до сих пор невыясненными [438]. Студентом третьего курса Гапона пригласили служить священником и законоучителем в Ольгинском доме для бедных общества Синего Креста, но вскоре изгнали за высокомерие, распущенность и нечистое ведение денежных дел. Наверное, громкий скандал, разразившийся в Доме для бедных, послужил причиной увольнения Гапона с третьего курса академии. В «Журналах» академии записано, что его отчислили как не сдавшего переходных экзаменов по шести предметам. После восстановления в академии и ее окончания Гапон получил место священника церкви при Петербургской пересыльной тюрьме, числившееся за ним до 31 января 1905 года, 10 марта Синод лишил его «священного сана и исключил из духовного звания» [439].
Первая встреча Зубатова с Талоном состоялась осенью 1902 года на Фонтанке, 16, в здании Департамента полиции. Она подробно описана в чрезвычайно субъективных и бесцеремонных воспоминаниях Гапона, написанных в середине 1905 года. Вот как он передает м'онолог Зубатова:
«Я сам ставлю единственною целью своей жизни помощь рабочему классу. Вы, может быть, слышали, что я сперва пробовал это сделать при помощи сторонников революции, но скоро убедился, что это был ложный путь. Тогда я сам стал организовывать рабочих в Москве, и думаю, что я успел. Там у нас организация твердая. Они имеют свою библиотеку, чтение лекций и кассу взаимопомощи. Доказательством того, что у меня удалась организация рабочих, служит то, что 50 тысяч рабочих возложили 19 февраля венок на памятник Александру II. Я знаю, и вы интересуетесь этим делом, и хотел бы работать вместе с вами»[440].
Сохранились записи Зубатова, характеризующие Гапона и начало его сотрудничества с Департаментом полиции:
«Из бесед я убедился, что в политике он достаточно желторот, в рабочих делах совсем сырой человек, а о существовании литературы по профессиональному движению даже не слыхал. Я сдал его на попечение своему московскому помощнику (рабочему), с которым он затем не разлучался ни днем, ни ночью <...). При сдаче мною должности тому лицу, которое навязало мне знакомство с Гапоном, оказался такой казус: просматривая оправдательные денежные документы, оно увидело запись: «Гапону—100 рублей», и очень взволновалось, так как само платило ему столько же. Впоследствии это лицо мне призналось, что, будучи вынуждено давать градоначальнику подробные сведения о моих начинаниях в С.-Петербурге по рабочему вопросу и опасаясь быть назойливым в отношении меня своими расспросами, оно приставило ко мне, в качестве агента, Гапона, которому платило за такое осведомление 100 рублей в месяц. Такова была начальная карьера героя 9-го января» [441].
436
41 См.: Сверчков Д. Ф. Три метеора: Г. Гапон, Г. Носарь, А. Керенский. Л., 1926. С. 5—103.