С деятельностью Охранных отделений, Департамента полиции и их руководителей читателю предстоит встретиться в последующих главах. Охранные отделения без изменений дожили до Февральской революции, но не смогли ее предотвратить. Политический сыск империи вырос профессионально и укрепился, на него отпускались громадные средства, но против массового революционного движения он был бессилен. Он был бессилен еще и потому, что в его рядах маршировали подонки, служившие на себя и на тех, кому выгодно было служить в данный момент. В последних числах февраля 1917 года на телефонные звонки, раздававшиеся в пустом здании Петербургского охранного отделения, несколько дней отвечал один и тот же голос. Лишь один безвестный донкихот политического сыска не покинул своего поста. Рыцари политического сыска разбежались, но не бездействовали.
Так закончил свое существование политический сыск Российской империи.
ЗАГРАНИЧНАЯ АГЕНТУРА
Политический сыск империи не мог обойти своим вниманием русскую революционную эмиграцию. После подавления польского восстания 1830 года и бегства в Европу его уцелевших участников наместник в Царстве польском вел. кн. Константин Павлович организовал за ними слежку. Впоследствии агенты Константина Павловича перешли на службу в III отделение. Нахождение русской политической полиции в Европе облегчалось соглашением, заключенным в 1834 году между Россией, Австрией и Пруссией, о сотрудничестве в сборе сведений о политических эмигрантах и совместном воздействии на революционную прессу. Русская Заграничная агентура не могла обойтись без доброжелательной помощи правительств европейских государств и позже. Так, князь Отто Эдуард Леопольд Бисмарк обязал руководителя прусской тайной полиции В. Штиберта покровительствовать резидентам III отделения. В сотрудничестве немецкого политического сыска с русской Штиберт имел и свой резон — все русские агенты переставали быть для него тайными. Он мог контролировать их действия и направлять на борьбу с немецкими революционерами [231].
Первый руководитель русского политического сыска в Европе барон К. Ф. Швейцер сформировал в 1840-х годах группу агентов из иностранцев. Но вскоре обнаружилось, что сотрудники Швейцера занимались главным образом мистификациями. Они сочиняли небылицы, оформляли их в виде отчетов-депеш и отправляли в Россию, получая за свои выдумки при-, личные вознаграждения. Когда обман вскрылся, III отделение почти полностью отказалось от услуг иностранцев и предпочло посылать в Европу своих проверенных агентов.
Я. Н. Толстой, друг молодого А. С. Пушкина, участник собраний «Зеленой лампы», член Союза благоденствия, человек образованный, наблюдательный и умный, многие годы оказывал помощь III отделению. Застигнутый восстанием декабристов в Европе и отказавшись возвращаться в Россию, он очень скоро принялся вымаливать прошение и каяться в вольнодумстве молодых лет. Его простили. Сидя в Париже, Толстой составлял для А. X. Бенкендорфа, а затем А. Ф. Орлова обзоры «о состоянии умов» западного общества и защищал Россию в журналах. В предвидении грядущих политических событий он проявлял незаурядную прозорливость. «Все крупные города,— писал Толстой в одном из донесений 1848 года,— в которых правительство имело неосторожность допускать открытие многочисленных фабрик, являются, особенно в дни, когда работа не производится, ареной шумных сборищ, обычно предшествующих бунтам. Вообще фабричные рабочие составляют самую беспокойную и самую безнравственную часть городского населения *(...)» [232]. Конечно, к этим наблюдениям Толстого никто в III отделении не прислушивался. За тридцать лет службы III отделению им послано в Петербург около двухсот пятидесяти донесений, в том числе о настроениях русской политической эмиграции.
Большую помощь III отделению оказывали дипломаты, принявшие на себя обязанности сыщиков. С политической полицией сотрудничали граф П. П. Пален в Париже, А. В. Татищев в Вене и граф Ф. И. Бруннов в Штутгарте и Лондоне.
Бруннов и его помощник Д. Н. Лонгинов особенно досаждали А. И. Герцену и его кругу[233]. Чиновник Министерства народного просвещения в Париже князь Э. П. Мещерский постоянно выполнял поручения Бенкендорфа. Русский посол в Берлине граф Урби активно искал связи между Каракозовым и тайными западными сообществами [234]. Все денежные операции по расчетам с зарубежными агентами III отделения приняло на себя Министерство внутренних дел.
231
216 См.: Роуан Р. Очерки секретной службы: из истории разведки. М., 1946, с. 164; Черняк Е. Пять столетий тайной войны. М., 1964. С. 377.
233
218 См.: Перпер М. И. К истории борьбы царского правительства против вольной русской печати за рубежом//Археографический ежегодник за 1976 год. М., 1977. С. 98—100.