Джо явно заинтересовался.
— И что мы должны ограбить?
Том пожал плечами.
— У нас есть, из чего выбирать. Банки, ювелирные магазины. Мы пройдем, куда захотим.
Тут до Джо дошло, о чем идет речь, и он расхохотался.
— Переодетыми полицейскими!
— Точно! — Тома тоже разобрал смех. — Переодетыми полицейскими!
Опять сломалась подземка. В половине десятого мы с Паулем стояли у люка на Бродвее, из которого выходили люди. Они просидели в поезде больше часа, там что-то горело, потом гуськом шли по тоннелю и поднимались наверх по железной лесенке. Патрульная машина с включенным маячком загораживала люк от объезжающего нас потока автомобилей.
Некоторые благодарили нас за то, что мы помогали им выбраться из люка.
Другие возмущались и ругали городские власти вообще и нас как их представителей в частности. Мы пропускали эти слова мимо ушей.
Но один тип оказался особенно назойливым. Лет пятидесяти, в хорошем костюме, с чемоданчиком в руке, он встал по другую сторону люка и разразился длинной речью:
— Мне стыдно за наш город! Это кошмар! Тут житья нет! И кого это волнует? Волнует ли это кого-нибудь? Все ломается, и всем глубоко наплевать! Учителя бастуют, подземка бастует, полицейские бастуют, уборщики мусора тоже бастуют. Деньги, деньги, деньги! Все требуют денег, а что они за них делают? Учителя учат? Не смешите меня! В подземку опасно спускаться. Уже не знаешь, выйдешь ли оттуда живым. Уборщики мусора? Посмотрите на улицы. Где они? Зарплату им повысили, но улицы от этого не стали чище! И вы, полицейские! Дай, дай, дай — вот все, что от вас услышишь! Квартиры грабят, где вы находитесь в это время? Женщин насилуют прямо на улицах, а вас не найдешь днем с огнем…
Мы не обращали на него внимания, как привыкли не замечать городской шум. Но тут он допустил ошибку. Он наклонился вперед и дернул меня за рукав.
— Вы слышали, что я сказал? — прокричал он.
Не стоило ему цепляться ко мне. Я повернулся и хмуро взглянул на него. Он тут же отступил на шаг. Город наконец заметил его.
— Дело идет к тому, что вы споткнулись, поднимаясь по этим ступеням, упали и расквасили нос, — тихо сказал я.
— Должно быть, вы не очень дорожите своей работой! — выкрикнул он, пятясь назад, и растворился в толпе.
Глава 4
В тот жаркий солнечный день они пили пиво во дворе Джо, около сборного бассейна. Джо, в плавках, чинил водяной фильтр, который постоянно засорялся и выходил из строя.
Они жили рядом уже девять лет. Том купил дом первым, одиннадцать лет назад. После рождения Джекки Джо решил уехать из Нью-Йорка. Как раз в тот момент продавался соседний дом. Том тогда был простым патрульным, давно знал Джо, иногда они работали в паре, и подумал, что тот будет хорошим соседом. Так оно и получилось.
Дома построили до того, как в моду вошли пластмассы, и предпочтение отдавалось обычному дереву. И Джо, и Тому вполне хватало трех спален, расположенных на одном этаже. Некоторые соседи переоборудовали маленький чердак в четвертую спальню, но они использовали чердаки по прямому назначению, для хранения уже ненужного барахла, которое не хотелось выкидывать. В доме имелся гараж и просторный подвал, а позади находился довольно большой двор. Разделяли дома широкие подъездные дорожки, посыпанные гравием. Каждый дом в трех или четырех кварталах по обе стороны отличался от других разве что цветом окраски.
После ночной поездки Том и Джо больше не говорили о возможном ограблении, хотя оба думали о нем, правда, в самых общих чертах.
— Как ты думаешь, — спросил Том, — сколько заплатят русские, если мы похитим их посла?
Джо чуть не выронил банку с пивом.
— Ты серьезно?
— А почему бы и нет? Такое похищение не только прибыльно, но и патриотично.
Джо задумался, а потом подозрительно огляделся.
— А где мы спрячем русского посла?
Том посмотрел на свой дом.
— Это проблема.
Джо покачал головой и занялся фильтром. Том отхлебнул пива. Им было о чем подумать.
Нас вызвали в школу. Там нашли пропавшую учительницу мертвой.
Небо затянули облака, с минуты на минуту мог пойти дождь. Серое трехэтажное здание школы по внешнему виду больше походило на форт, чем на место обучения детей. Асфальтированный двор огораживал восьмифутовый забор.
Директор предложил нам пройти с ним, чтобы посмотреть на тело.
— В той комнате был женский туалет, но канализационные трубы давно перекрыли, и туда никто не заходил.