"Наверное так. Зачем ей говорить неправду?"
Действительно, зачем, и он сильно засомневался, что она солгала, но тот факт, что он поставил под сомнение честность миловидной женщины, с которой он только что познакомился, высветил явную преграду в их общении: ему не нравилась эта женщина. Что с того, что миловидная, не нравилась и все.
"Это все плакаты. Никому не понравятся люди, которые выставляют такие плакаты в детских комнатах. Ну и пусть, прошелся по библиотеке, и все. Получай свои книги и вычесывай".
Он заерзал на скамейке, взглянул вверх и увидел цитату на стене:
"Если вы пожелаете узнать, как кто-то обращается со своей женой и детьми, посмотрите, как он обращается с книгами".
Ральф Вальдо Эмерсон.
Эта домашняя цитата тоже не сильно заинтересовала Сэма. Он точно не знал почему... только он подумал, может быть, мужчина, даже книголюб, должен обращаться со своей семьей немного лучше, чем с чтивом. Изречение, выведенное золотыми буквами на полированной дубовой доске, с высоты своего местоположения предлагало ему еще раз задуматься.
Не успел он задуматься, как мадам Лортц вернулась, аккуратно опустив доску перегородки между книгохранилищем и читательскими апартаментами.
- Кажется, я достала то, что вам нужно, - весело сказала она. - Вы будете довольны.
Она протянула ему две книги. Одна - "Спутник оратора" под редакцией Кента Адельмена и другая - "Самые любимые стихотворения американцев". Вторая книга, судя по обложке (поверх которой была надета плотная пластиковая корочка), конкретно никем не редактировалась, но была составлена некой Хейзел Феллеман. "Поэмы жизни!" - гласил многообещающий подзаголовок на обложке. "Стихотворения о доме и матери! Смешные и эксцентричные стихотворения! Стихотворения, к которым часто обращаются читатели Нью-Йорк Таймз Бук Ревью! Далее сообщалось, что Хейзел Феллеман смогла прочувствовать поэтический пульс американского народа."
Сэм недоверчиво посмотрел на мадам Лортц, и она без труда прочитала его мысли.
- Да, я знаю, это не для сегодняшнего дня, - сказала она, - когда в моде самоучители. Я могу себе представить, что в любой книжной лавке у Кедровой Стремнины вы могли бы найти с дюжину книг в помощь начинающему оратору. Но ни одна из них не сравнилась бы с этими, Сэм. Я правда считаю, что они лучше всего помогут новичкам, мужчинам и женщинам, не владеющим искусством публичных выступлений.
- Другими словами, дилетантам, - хмуро сказал Сэм.
- Ну да. Вот например, "Самые любимые стихотворения". Раздел второй книги, он начинается на странице 65, и если мне не изменяет память, он называется "Вдохновение". Почти наверняка, вы найдете там что-нибудь, что придаст особое звучание вашему небольшому выступлению. И вам попадется такое стихотворение, которое ваши слушатели запомнят, даже если не запомнят больше ничего. К тому же, если они будут немного...
- Пьяны, - сказал он.
- Я бы употребила бы слово "навеселе", - с легким укором сказала она, - хотя вы, я думаю, знаете лучше. - Но по пристальному взгляду, которым она одарила его, можно было предположить, что она говорила это только из вежливости.
Она подняла "Спутник оратора". На обложке рукой карикатуриста был изображен зал, задрапированный флагами. Мужчины в старомодных фраках сидели маленькими группками за столиками, на которых стояло спиртное. Все они пили. Мужчина на трибуне, тоже во фраке и явно приглашенный оратор, победоносно улыбался, глядя на них с возвышения. Было ясно, что у него шумный успех.
- В начале книги есть раздел о теории подобных речей, - сказала мадам Лортц, - но поскольку вы не производите на меня впечатление человека, который хочет сделать на этом карьеру...
- Вы правильно поняли, - живо согласился Сэм.
- Я предлагаю вам начать читать со второго раздела, который называется "Как вызвать интерес аудитории". В этом разделе шутки и житейские истории трех категорий: "Как создать непринужденную обстановку в аудитории", "Как подчинить себе аудиторию", "Как полностью завладеть вниманием аудитории".
"Настоящее руководство для альфонсов", - подумал Сэм. но ничего не сказал.
Она снова прочитала его мысли. - Звучит чуточку непристойно, как мне кажется, но эти книги были опубликованы в другое время, когда нравы были проще и чище. Точнее, в конце тридцатых годов.
- Действительно намного чище, - сказал Сэм и вспомнил заброшенные, пораженные засухой фермы, худеньких девушек в платьях из мешковины, нагромождение хижин и всесильную полицию с дубинками.
- Но обе книги все еще в ходу, - сказала она, для убедительности похлопав по ним, - а в бизнесе это основное, правда, Сэм? Главное результат!
- Да... думаю так.
Он задумчиво посмотрел на нее, а мадам Лортц подняла брови, будто защищаясь. - О чем задумались?
- Я думал, что в моей жизни произошло что-то особенное, - сказал он. - Ничего сверхъестественного и нет. но все особенное. Я пришел сюда за парой книг, чтобы сделать свое выступление повеселее, и, кажется, вы дали мне точно то, за чем я пришел. Разве часто такое происходит в мире, где обычно трудно получить пару отбивных в гастрономическом отделе, где тебя знают в лицо?
Она улыбнулась. На лице отразилось истинное удовольствие..., но Сэм вновь отметил, что ее глаза оставались серьезными. Он подумал, что их выражение не изменилось с тех пор, как он впервые увидел ее (или она его) в детской библиотеке. Их взгляд был напряженным. "Кажется, я получила комплимент!"
- Да, мадам. Да.
- Спасибо, Сэм. Любезно благодарю вас. Говорят, лесть выведет вас куда угодно; как бы не хотелось, но мне придется попросить у вас два доллара.
- Да?
- Это плата за читательский билет для взрослого, сказала она, - но он действителен на три года. продлить же стоит лишь пятьдесят центов. Ну, идет или как?
- Годится.
- Тогда пройдите сюда, - сказала она, и Сэм последовал за ней к столику библиотекаря.
3
Она дала ему карточку, на которой он написал свое имя, адрес, номера телефонов и место работы.
- Я вижу, вы живете на Келтон авеню. Хорошее местечко!
- Да, мне оно нравится.
- Дома там красивые и большие; вам следует жениться. Он на мгновенье вздрогнул. - А как вы узнали, что я не женат?
- Точно так же. как и вы. что я не замужем, - сказала она. В ее улыбке почувствовалась некоторая хитрость и кокетство. - У вас нет кольца на безымянном пальце.
- О, - неуверенно отозвался он и улыбнулся. Но улыбки не получилось, и на щеках выступил румянец.
- Два доллара, пожалуйста.
Он дал ей две долларовые бумажки. Она подошла к тумбочке, на которой стояла обшарпанная, похожая на скелет пишущая машинка, и быстро напечатала что-то на оранжевой карточке. Она принесла карточку к столику библиотекаря, размашисто подписалась внизу и пододвинула ее к нему.
- Проверьте пожалуйста, все ли правильно на карточке. Сэм проверил. "Все в порядке". Ее звали, как он заметил. Аделия. Красивое имя и довольно необычное.
Она взяла его новый читательский билет, первый билет со студенческих лет. как он теперь понял (а пользовался он тем билетом довольно редко), и положила его под аппарат для микрофильмов рядом с карточкой, которую она достала из кармашка каждой книги. - Я даю их вам на неделю, потому что они из специального хранения. Такое хранение я придумала сама для тех книг, на которые большой спрос.
- На руководство для начинающего оратора большой спрос?
- На эти, а также книги по ремонту водопроводных систем, как овладеть приемами магии, о социальном этикете... Вы не поверите, в каких книгах люди испытывают нужду. Но я-то знаю.
- Уж вы-то знаете.
- Я связана с книгами долгое время, Сэм. Эти книги не переиздаются, поэтому постарайтесь вернуть их к шестому апреля. - Она подняла голову, и свет упал ей на лицо. Сэм почти не поверил, что в ее глазах засветился огонек. Даже не огонек, глаза излучали свет. Ровный, сильный. На мгновенье показалось, что в каждом глазу Аделии Лортц по пятицентовой монете.
- Или? - спросил он, и его улыбка не была похожа на улыбку, скорее это была гримаса.
- Или я отправлю нашего полицейского разыскивать вас, - сказала она.
4