– А что, если пингвины сами выбрали этот путь? – он с легкой улыбки начал рассуждение.
– Что ты такое говоришь? – я недоумевал, но заинтересовавшись абсурдностью происходящего решил его дослушать.
– Каждый сам выбирает к чему стремиться, они хотели быть пусть худшими, но среди лучших. Летать, а не ходить, быть птицами, хоть и не летающими. Лучше стремиться летать, чем смириться и ходить! – Генка был в своем репертуаре, философствовал и думал о животных.
– На это никто из нас не в силах повлиять, радуйся и скажи спасибо, что не ползаешь, – мой аргумент был бы решающим для кого угодно, но не для Гены…
Долго рассуждали мы, рассматривая граффити, переводили иностранные слова, но все остальное, кроме пингвина, было ерундой и не имело смысла: некультурные слова, пятна, рожицы, реклама. Мы не остались в стороне и нарисовали свой меловой рисунок, не плохо дополняющий инсталляцию, а потом приступили к осмотру жертвы.
– От чего он вообще умер, где рана? – сказал Володя, щупая пульс и переворачивая бедолагу в луже крови.
Это был мужчина средних лет, на груди которого, а точнее в области сердца была необычная рана – неаккуратная, рваная, но достаточно точная поскольку задела самый важный человеческий орган, концепция которого быть насосом, перекачивая кровь, и, конечно, олицетворять любовь.
– Что могло оставить такую рану, и что случилось с пальцем? – мы обратились к экспертам, но они, разумеется, не смогли дать ответа на месте…
Семейка
На прошлой неделе мы смогли изловить одного порядком надоевшего воришку, поэтому сегодняшнее воскресенье было не такое как все, ибо на работе нас ждал небольшой банкет. Нас хвалил полковник, говорил речь и вообще мужик он, конечно, не плохой. Мы сидели за несколькими составленными в один столами и постепенно переходили от общего к частному. К нам подсели несколько человек, но ключевой фигурой, заставившей переменить тон формальности, стала Дарья – неплохой следователь по совместительству дочь нашего начальника, младше меня на пару лет, красивая, стеснительная, хотя ее улыбка много кому не давала покоя и не в зависимости от того, что как человека Дашу никто толком не знал, ее присутствию радовались в сто раз больше, чем присутствию ее отца. По разумным причинам: коллектив то – мужской. Мы растаяли от ее вида, полковник начал рассказ про свою семью.
– Понимаете, коллеги, я раньше иногда задумывался, а может и хорошо будет, когда дети мои начнут самостоятельную жизнь, со мной же останутся спокойствие и тишина, но вовремя понял, что лучше будет если они будут рядом – мне так спокойнее. Нет, я не презираю самостоятельность, а всего лишь хочу, чтобы мы держались как можно ближе друг к другу. Да, у каждого своя жизнь, но как можно забывать про семью? Сколько я младшего своего не переубеждал…Андрей все равно решил в столицу переехать, звонить мне забывает. Рад, что Даша образумилась и осталась со мной – одно счастье, каждый день на работе видимся, – сказал полковник, так трогательно он не говорил никогда. До глубины души!
– Вот так детей и воспитывай, а они потом звонить тебе забывают, – подумал я, полковник перевел тему и пошел презентовать свою новую машину.
Основная компания вышла на улицу, некоторые остались. Например: худышка участковый продолжал уплетать за обе щеки, ему помогали еще несколько некомпанейских человек. Что в голове у таких людей, которые приходят, чтобы поесть, а не для общения в менее формальной обстановке?
– Долго копил, она у меня всего несколько недель, дочери тоже нравится! В багажник человек пять преступников поместиться, но, пожалуй, я никого там возить не собираюсь, – сказал полковник, выйдя на улицу, про его намытую белую классную иномарку японского производства.
После этого разговор шел о автомобилях, безусловно, все восхищались новой машиной Ивана Николаевича. Это делали бы, даже если бы она была плохая, но она – великолепна.
– А вот у меня старенькая отечественная работяга, – рассказывал Гена.
– Но она выручает и всегда заводится, – добавил Вова. На задания они ездили вместе, Вова не то слово боялся, скорее просто не любил технику, поэтому машины у него не было.
– Да, машина прекрасная! У меня такая не факт, что вообще когда-нибудь будет. Да и моя еще не плоха – полностью меня устраивает, – я не остался в стороне и дополнил диалог рассказом про свою колесницу, что в последнее время немного приуныла и чуть-чуть требовала вмешательств.
– Будет, может и лучше будет! – сказал полковник, – любые изменения требуют разочарований! Вы же знаете какая машина у меня была до этого, и она тоже меня устраивала, а примерно год назад я понял – если обманывать себя подобными вещами да говорить неплохо про то, что плохо. В таком случае все останется по-прежнему, потому я стал копить, и накопил. А вы молодые, так что, если захотеть, то можно по истине много сделать, – обратился он к своим слушателям.