И началась рутина. Документы, документы, электронные, бумажные, оперативные установки, рапорты, объяснения, отказные материалы… Сколько полковнику Гурову пришлось собственноручно готовить таких документов, вести подобных дел, работая оперативников в МУРе. Знал он и сложности, и основные ошибки видел, когда ему в руки попадали материалы, подготовленные откровенным разгильдяем.
Есть нарушения, которые нельзя назвать серьезными. Например, если ты ежедневно не вкладываешь какую-то бумагу, какой-то документ в розыскное дело, то начальство тебя обвинит в том, что ты по этому делу не работаешь. И план работы составляется тоже обычно так, чтобы убедить начальство, что объем предполагается большой, что оперативник загружен. А некоторые планы составляются чуть ли не на колене за пять минут до начала утренней «оперативки». И продумать толком некогда, и пишется так, чтобы хоть пунктов было побольше. Начальство посмотрит такой план, пожурит за что-нибудь и утвердит. И легла очередная бумага в дело. А потом оперативник закрутился и, вдруг вспомнив, что три дня уже ничего не добавлял, начинает сочинять правдоподобные рапорты о том, что выезжал туда-то и туда-то, по таким-то адресам, что по показанию свидетелей удалось выяснить то-то и то-то, но самого нужного человека, которого необходимо было допросить, дома не оказалось, что уехал он в командировку или к родственникам в другой город.
Имитация работы? Вообще-то да, но куда деваться и как все успевать, когда на каждого опера по восемь-двенадцать дел, а иногда и больше. И на каждое – жесткий срок. И ты должен успеть собрать сведения, провести оперативные мероприятия и принять решение о необходимости возбуждения уголовного дела. Иными словами, должен раскрыть это преступление или составить документы об отказе в возбуждении уголовного дела в соответствии с теми-то и теми-то пунктами Уголовно-процессуального кодекса. А тебе начальство уже снова и снова отписывает дела и заявления. А там еще из «алфавитки» на тебя сыплются новые заявления по принадлежности, то есть по той территории города или района, что за тобой закреплена.
Гуров часто думал, что, если бы писатели и «киношники» показывали ту работу оперативников, которой они уделяют основную часть своего рабочего времени, читатели и зрители умерли бы со скуки. В книгах и кино опер сидит в ресторане, задумчиво идет по парку, составляя в уме хитрые комбинации. Хватает преступника, и тот начинает как миленький колоться на первом же допросе, сдавая подельников, указывая места, где находится награбленное или где имеются улики. Как все это далеко от реальной оперативной работы…
Начав проверку, Лев не мог избавиться от мыслей о Светлане Моревой. Искать сейчас больницу, куда ее отвезли, не стоит. Жаль девушку, но выжить он ей своим появлением не поможет. А вот разобраться в том, что с ней произошло, что ее подтолкнуло к суициду, он просто обязан. И не только в память об ее отце. Это его долг перед ней как перед человеком, как перед обычным гражданином. Поступая на работу в милицию много лет назад, он принимал присягу верно служить людям и защищать их и за все время службы ни на шаг не отступал от своего долга.
Собственно, во время проведения проверки в памяти Гуров держал даже не один, а два «узелочка». Первый – это Светлана Морева, а второй – выявленная еще в Москве странность с увеличением дел по раскрытию распространителей наркотиков. Льву приходилось прилагать максимум осторожности, чтобы не выдать своего особого внимания именно этим делам. На первый взгляд ничего необычного, и цепочка вполне стандартная: оперативная информация, о том что почти каждый день одним и тем же маршрутом в одно и то же время ходит гражданин, который подозревается в распространении наркотиков. Информация подтверждается перекрестной проверкой оперативным путем. Потом гражданина задерживают и находят у него пакетик с героином и купюру с заранее известным оперативникам номером. Купюра из контрольной закупки. Естественно, личность информатора не называется – это святое правило. Оперативная информация может приниматься к сведению, но не служит доказательством. Доказательством служит результат. А он имеется на все сто процентов. А то, что гражданин упирается и никак не хочет признавать свою вину, никого уже не волнует. Большинство преступников не признают свою вину. Даже на суде.
Гуров отложил очередной материал по задержанию подозреваемого с наркотиками и задумался. Получается, что ребята хорошо работают. Но есть одна нестыковка. Никаких следов, никакого намека на наркотрафик через этот район, даже через эту область. Если разобраться, то даже через соседнюю такого наркотрафика не имеется. Появился новый и его не успели выявить? Но рост числа подобных задержаний растет второй год. За год с лишним трафик уже выявили бы в любом случае. Откуда наркотики? Разумеется, это подпольный бизнес, и они есть в небольших количествах в любом городе, в любом населенном пункте. Но там и задержания единичные в общем проценте преступных дел. А здесь вон как стали выпирать в общей статистике. Парадокс. Ладно, подождем задавать вопросы, решил Лев. Попробуем сначала поискать ответы или хотя бы намеки на ответы.