Родион выслушал, и пожал плечами, глядя на меня.
Я крепко задумался. Голова заболела. Мысли, упругими червями, прорывались словно сквозь землю. Бесчисленные множества Объектов, сами собой, отметались вон, хотя я даже и не успевал их осмысливать.
- Быть может, выйдешь на улицу?
Негнущимися ногами, идти тяжело, но я смог. Странным образом, в голове что-то прояснилось. Точнее не так. Мне удалось ухватить ускользающую мысль за хвост. И когда, я радостный, зашел внутрь, то был огорошен фразой:
- Ты чего так долго?! Я уже думал за тобой идти!
- Долго? Я пять минут там был.
Родион покачал головой, и резюмировал:
- Сорок.
- Неважно. - я махнул рукой, на лице сама собой расцвела улыбка - Значит, отключаем тут свет, затем, отключаем фары в машине, и сидим там.
- Зачем?
- Потому что так надо! Давай-давай!
- Погоди. Зачем? Ты мне объяснить можешь?
На лице все еще сохранились остатки улыбки. Я могу только догадываться, каким перекошенным было мое лицо, когда я отвечал:
- Ну, обычное же дело! Логика. Ведь, не днем же, когда работают, древесина внезапно портится? Только ночью, когда никого нет. Ну, вот, мы посидим, подождем, может, что и получится.
Взгляд Родиона, был полон праведного скептицизма. Таким взглядом, упитанный телом и твердый в убеждениях физик-атеист, советской закалки, смотрит на подошедшего к нему, с вопросом: "А вы хотите поговорить о Боге?" парнишку.
- А ничего, что дверь незаперта, и сигнализация отключена?
- Попытка не пытка?
Вздохнув, Родион подошел к выходу, и нажал на красную кнопку выключателя. Лампы мгновенно потухли. Мы вышли, оставив дверь чуть-чуть приоткрытой, и сели в машину. Внутри, было прохладно, но не холодно.
- Зачем тебе все это? - спросил я
- Что "это"? - ответил Родион
- Эта замуть с цехом. Я понял бы нечто полезное, типа бутылки. Но цех? Даже при всей загадочности, вряд ли можно что-то такое с этого выжать.
- Ты удивишься, но можно. Знаешь, сколько хозяин цеха, отдал священнику, за освящение помещения?
Я промолчал в ответ.
- Двадцать пять тысяч. И нифига. Обещает, столько же, если мы справимся. Немного, но все же деньги.
Я снова промолчал. Минуты через две, когда молчать надоело, в мозгу сверкнула мысль. Внезапная такая:
- Стоп. А вдруг у нас, что-то удастся. И допустим, это какая-нибудь тварюга. Чем, в случае чего, мы ее мочить будем?
Родион усмехнулся, и перегнулся назад, почти что под заднее сиденье. Через секунду, он разогнулся назад, предоставив моему вниманию, помповое ружье.
- Ремингтон. Заряжено. - и далее, отвечая на жест моих протянутых рук - Не-не-не, тебе я его не дам. Ты им пользоваться не умеешь.
Я посмотрел обиженно.
- Даже и не думай!
Он поставил ружье, под свою левую руку, подальше от меня. Я, несколько обиженно, хотя особо и не злясь, вздохнул, и поплотнее закутался в куртку.
Время текло медленно, и особо не запоминалось. Полная тишина и звуки дыхания. Местность была пустынной. В обычное время, я бы наверняка сразу уснул, в такой ситуации. Но железная уверенность, что мои действия подчиняются какой-то странной логике, какому-то странному плану - отгоняла любой сон. Родион, впрочем, сразу видно, ничем голову не загружал, хоть и волновался. Поэтому, с чистой совестью побдев, некоторое время, он тихонько задремал, положив одну руку на ружье, а другую, сунув под пальто. Меж пуговиц куртки, он сжал кулак, где-то в области сердца, это было видно.
Я не знаю, в какую конкретно часть ночи, все случилось. Сидя в машине, чуть-чуть подмерзая, но все же будучи в относительном тепле, я впал в такое полусонное состояние, в котором воспринимал мир, уже больше автоматически, не фиксируя эмоций и чувств. И не сразу, заметил ощущение. То самое ощущение. Подобное тому, которое было, когда я первый раз сам заметил Учетчика.
Нельзя сказать, как оно завладело моим мозгом. Может быть лавинообразно - а может постепенно, по капельке, по клеточке. Неважно. Важно то, что очнувшись, я ощутил свое восприятие, как никогда ясным. Без особых усилий, словно сам собой, в голове представился этот самый барак.
Я знал, что сейчас, в кабинете хозяина цеха, находится нечто.
И нет, это не попытка испугать. Просто, нельзя описать иначе. Существо - Объект. Вот только, неизвестно какой.
Тихонько, ткнул локтем Родиона:
- Проснись! - прошептал я ему
Тот открыл глаза, его лицо показалось мне лицом деревянной статуи. Ни единая мышца не двинулась, лишь янтарно сверкнули глаза. Кулак, в области сердца, сжался, но тут же - левой рукой, он аккуратно взял ружье.
- Идем?
- Нет. - ответил я - Ждем. Еще рано.
Невозможно сказать, откуда. Я догадывался, что существо тут недавно. Что оно может убежать, если попытаться предпринять какие-либо действия сейчас.
Как показывают в фильмах, такую приятного глазу цвета виртуальную карту местности, где враги обозначаются красными точками. Так же, невольно представлял себе все я.
Почему-то, только сейчас, я понял всю суть моих действий в цехе. Да и как их теперь-то можно было не понять?
Существо в кабинете. Существо, каким-то непонятным мне образом, ощупывает пол, и медленно движется в основной цех.
- Оно немного переваливается. - я прошептал это, и действительно, услышал, будто защекотало в ухе, шварканье по полу. - Идет к доскам, медленно.
Пару раз, характер шагов изменялся. Оно обходило станки, и точно так же как и я, ощупывало местность. Но я, ощупывал пальцами. Его же действия, ощутить не получалось.
Хотя, загадкой должно стать, каким образом, обычному парню, удается воспринимать то, что он воспринимает, однако в тот момент, это меня не волновало.
Как никогда, я ощущал себя на своем месте.
Существо, дошло до той части цеха, где располагались деревянные материалы. И своего местоположения, больше не меняло.
- Жрет.
- Идем? - Родион, поудобнее перехватил ружье
Пару секунд, я думал.
Затем сказал:
- Идем.
Должно быть, ту еще картину, мы представляли со стороны. Родион, с помповиком, в модном пальто, чуть зауженных джинсах, и туристических коричневых ботинках. Плюс, я, в черной куртке, из неизвестного мне материала, джинсах гораздо более обычных, и в теплых кроссовках.
Мы не крались, однако, шли чуть присогнувшись, и медленно. Так, только гораздо более карикатурно, идут в мультфильмах злодеи, когда хотят совершить какую либо пакость.
Я ткнул Родиона пальцем в спину. Он обернулся, и я сказал:
- Включи свет, когда войдем. - последняя мысль, которая осенила меня, в тот небольшой промежуток времени.
Кивок в ответ.
Твердой рукой, реально твердой, Родион приоткрыл дверь, и скользнул внутрь. Скользнул, будто бы гуттаперчевый мальчик, пластично и красиво. Я, за ним. Более топорно, как мне показалось.
Я не слышал ничего. Лишь, звук, некоторая смесь тихого чмоканья, и чавканья. Родиона видно не было. Чувство неуютности, и страха, завладело мной. Однако, нечто, сидящее еще глубже чем неуютность и страх. Гораздо более сильное, чем эти две эмоции, давало мне неизмеримое самообладание. Тем не менее, не зная, что делать, я стоял и ждал.
И тут.
Внезапно.
Щ-Е-Л-К.
Медленно, тягуче, загудели лампы, и моргнули. Наверное, двигатели пассажирского лайнера, гудят тише. Лампы моргнули еще раз. И зажглись.
Мои глаза даже не успели осмыслить то, что я увидел, а Родион, уже заслонил меня спиной, оттолкнул назад, и выстрелил из ружья. Все это, за одну секунду.
Бах!
Он передернул затвор.
Бах!
Картечь, поражала что-то мягкое. Но крика, или рева не было. Быстро, Родион выстрелил еще два раза. Подошел, к туше, скрываемой станком. Пару раз пнул ее. Позвал меня.