Но он приснился. Все по такому же сценарию. Неотличимый от реальности побег из города, падающего, рушащегося в великое серое ничто. Я все так же, прекрасно осознаю то что сплю. И не могу проснуться.
Впервые, я пожалуй обратил внимание на пейзаж. Он был странный. Я бежал по обычной, широкой дороге. Тогда как сзади, уже вырастал город. Еще, бежало много людей. Первым - я, а они следом. Их лица. Не были мне знакомы. Просто люди. Красивые, и не очень. Очень красивые, и не красивые вообще. Просто люди.
Голова повернулась вправо. Видел степь. Хотел рассмотреть подробнее, но глаза моргнули, а когда открылись, степи уже не было.
Голова повернулась влево. Еще больше людей. Странно. Они недалеко от меня, и их настигает серое ничто. Но я в безопасности.
Оборачиваюсь. Все те же, падающие дома.
Смотрю вперед. Первый раз, за все эти сны, я смотрю вперед.
И просыпаюсь. Понимаю, что звуков мне совершенно не снилось. Смотрю на часы, а на них, восемь часов утра. Через час, должен будет сработать будильник. Я провалялся этот час в полудреме, и встал бодрым, полным сил. Тишина комнаты, и писк в ушах. Остатки страха, медленно разлагаются в мозгу. Впереди целый день, но потом, придется лечь спать.
Я вышел из дома, под пасмурное небо. Такая погода, по моему мнению, больше всего подходит городским условиям - вид становится однотонным. Стоя на остановке, я переносил дискомфорт от взглядов, с Сократовским хладнокровием. Вроде, теперь было даже легче.
Путь до парней, был долгий. Пробки на дорогах. Автобус двигался медленно. По радио что-то играло, из зарубежной попсы. Со скуки, решил поиграть шестым чувством. Я никогда не использовал его на людях. Раньше, до ан-амнезиака, оно срабатывало автоматически. После - я пользовался им только дома.
Ощущения своеобразные. Наверное, волнение портило очень многое. Я ощущал уже знакомые мне Объекты, к которым успел привыкнуть. Парочку новых, тоже безопасных, совсем маленьких. Суть не в том.
Резкое хихиканье, и далее, словно теркой по коже. Я открыл глаза - которые были закрыты - и огляделся. Пара девчонок школьного возраста, стоявшие в проходе между кресел, нагло пялились на меня, и хихикали.
Не могу описать. Просто, больно. Пульсирующее ощущение, идет волнами по всей коже. Именно поэтому к нему не привыкнуть. Красивые девушки, им лет по пятнадцать. Они смотрят на меня, и хихикают. Одна выше, другая пониже, но ненамного. У них почти одинаковые прически, с модными челочками. Им это идет. Они хихикают. Боль. Я скосил глаза на ладонь. Кажется, кровь капает с рук. Но нет. Просто, боль.
Хихиканье. Боль. Моя голова трещит. Моя голова в огне.
Паника.
- Остановите автобус! - я подскочил с места, продрался через соседа, и через стоящих в проходе людей. Мы на проезжей части. Машины стоят, и места между ними мало. - Откройте дверь!
Водитель ленивый, как кот, открывает. Я выскочил. Дыхание быстрое, сбилось. Сердце бьется не быстро, но мощно. Как молотом. Я бегу. Задевая машины, и пачкая штаны. Я бегу. Глаза не видят. Глаза в ногах, я вижу лишь землю. И ушей нет. Я бегу. Кажется, что каждый тычет в меня пальцем. И я бегу. Бегу. Бежать. Уйти от них. Они плохие, и я их боюсь.
Я обнаружил себя за трансформаторной будкой, когда смог наконец адекватно мыслить. Ее гудение, мерно успокаивало. А по щекам, катились слезы. Остатки боли, все еще ходили по телу вверх и вниз. Больше всего на свете, хочется свернуться в калачик, и уснуть, под это тихое гуденье. Оно успокаивало, навевало далекие, неведомые чувства. Будь я поменьше, то несмотря ни на что, забился бы куда-нибудь под драный куст, и действительно бы, наверное уснул.
А так, вытерев слезы, и вообще, полой футболки протерев лицо, я вышел из-за будки. Уши покраснели от жгучего стыда. Короткими перебежками, и быстрым шагом, добежав до ближайшей остановки, я сел в другой автобус, и на нем уже, доехал до нужного места.
Юра открыл мне дверь. Злой. Лицо у него было красное, распаренное. Стойкий запах свежевыпитого алкоголя, и свежевыкуренной сигареты, исходил от красных щек.
- Заваливай.
Я прошел мимо него. Он же, закрывшись, шагнул в открытую дверь ванной комнаты, и стал перед зеркалом. Было видно, как одноразовой бритвой, он жестоко выскребает все что хотя бы отдаленно напоминало щетину. Не просто жестко, а даже будто с ненавистью.
- Просто не люблю щетину. - ответил Юра, на мой вопрос - Она у меня плохо растет. А у тебя чего с мордой?
- Можно умыться?
Теплой водой, почти горячей, я как следует оттер и лицо, и часть шеи. То состояние, что владело мной в автобусе, и после, ушло вместе со слезами. Которые, я смыл. Из зеркала, на меня посмотрел уже нормальный человек. Почему-то казалось, что раньше, этой нормальности на лице не было.
Из ванны, я зашел на кухню. Юрий рылся в холодильнике.
- Пива?
- Да. Спасибо.
Профессионально, Юра налил мне пива, в барный бокал. Делал он это по-особому, по стеночке, чтобы не пенилось. Я отхлебнул ледяной жидкости - бутылка только-только из холодильника. Теперь уж, на душе действительно воцарился покой.
- А где Олег? - спросил я, потому что распивая пиво, мы вошли в рабочую комнату, и она была пуста
- На работе. И вообще, будет только на выходных.
- Чего так?
- С родителями живет. И отпуск кончился.
- А.
- Ты садись, не стой. - Юра подвинул мне стул, а сам расположился на директорском кресле.
Он включил музыку. Что-то электронное, ненавязчивое. Отхлебнул пива. И откинулся, расслабился, прислонив запотевший, холодный стакан к щеке.
- Как дела вообще?
- Нормально. Думаю в Питер поехать, отдохнуть.
- Питер... - Юра мечтательно вздохнул, не убирая стакана от красной щеки - У меня там мама живет. Красивый город.
- Красивый. А ты почему тут?
- А тут у меня отец. Родители развелись, и я с папой остался. Вот эта вот хрень, - Юра похлопал ладонью, по старому, видно самодельному радиоприемнику - От него и осталась. Папа еще в союзе, радиопират был.
- Хм. Интересное дело?
- Конечно интересное. Хотя, сейчас, этим больше Олег занимается, его прет сидеть и трындеть унылым голосом.
На этом моменте, Юра отставил стакан, расставил руки, и нарочито монотонным, унылым голосом медленно вывел:
- Спасибо, Евстахий. Говорит Олег из Мухосранска. Погода у нас хорошая. А какая у вас погода? А вчера какая погода была? Что? Слышу вас на пять и девять.
Это было не смешно, но забавно. Я ухмыльнулся, и отпил из стакана.
- Видимо, хорошее дело.
- Конечно хорошее. Но я редко в эфир выхожу. Как-то поостыл. - большие глотки опустошили стакан. Юра налил себе еще, из бутылки стоящей под столом. Пиво было дешевое, одной из местных марок. От него ясно несло спиртом - Теперь вот, видишь, добываю всякую хрень, такое вот хобби. А, да. Ты же за этим и пришел.
Он встал с кресла, и подключил принтер. Разорвал обертку на пачке бумаги, и затолкал ее в лоток. Затем, уселся обратно, и поставил на распечатку весьма объемный файл.
- Да чего ты? - сказал я ему - Давай я прямо тут почитаю, чего бумагу тратить?
- Не. За машину я тебя не пущу. - к этому моменту, половина барного стакана Юры, исчезла, будто языком слезали.
Мой же, медленно нагревался. Я отпил-то, грамм двести, наверное. Юра между тем старательно наклюкивался.
- В Питер, говоришь. В Питере хорошо. У меня там друзья есть. Дать пару номерков?
- Не, не надо.
Мой собеседник хохотнул.
- А что? Нормальные парни. - сделал музыку громче, между делом - Тоже, на всей этой вашей конспиративной фигне повернуты. Черви в биг-маках, сперма в шаурме. Антенны из красной ртути, уах-ха! - на последней фразе, Юра расхохотался, громко и сочно