Подъезд. Железная дверь, несмотря на то что с кодовым замком — открыта настежь. Поселок небольшой, закрывать ее незачем. Когда я открыл вторую, уже деревянную, с попрошайническим мявканьем, из темноты выскочила черная же кошка. Покрутившись под ногами, она ринулась на улицу.
— Наглые сволочи! — мама расширила глаза, и что-то трудноопределимое изобразила лицом — Каждый день из подъезда мышей задушенных выносим.
— Завелись?
— Нет, притаскивают. И ведь не жрут же. Притащат, и раскладывают, чуть ли не штабелями.
— Ну, значит уважают. — в моем голосе полно сарказма.
— Я не знаю как уважают, но однажды Раиса шла в тапках, и на такую мышь наступила, со всего размаху. Воплей было….
— Понимаю.
Третий этаж. Мама открывает дверь. И опять же, запах. Домашний запах. Мы сменили несколько квартир, на протяжении жизни, но запах в любом нашем доме, всегда оставался одинаков. Помнится, в одном из школьных своих сочинений, я написал, что все дома, различаются прежде всего именно запахами.
— Сумку сегодня разбирать будем, или завтра с утра?
Мама задумалась, на ходу снимая туфли, и закрывая дверь. Так же ответила, аккуратно заталкивая обувь под скамеечку:
— А ты сам как хочешь?
— Я бы выпил чаю, и лег спать.
— Значит, я пойду, чайник поставлю. Ты, ополаскиваться будешь? Титан полный.
— Да, наверное, лучше с утра. — ответил я, уже из своей комнаты, аккуратно ставя большую сумку в угол. Ноутбучную же, положил на мой, почти что ортопедически жесткий диван.
— А я ополоснусь.
Из кухни звуки включаемого чайника. Гудение работающей микроволновки. Затем, быстрые и легкие шаги в зал, после чего, я слышу телевизор.
— Ну, ты себе сделай сам там чего-нибудь, я в микроволновку пяток сосисок поставила. Если не будешь, то в холодильник сунь. — и взяв халат, она убегает.
Следуя же на кухню, я задержался в зале, и настежь открыл форточку. Наверное, минут через десять, мама выходит, закутанная в халат, усиленно при этом вытирая мягким полотенцем мокрые, не слишком длинные волосы. Уже поевший, растекшийся в кресле, я пялюсь в телик.
— Сосиски съел? — удовлетворившись моим кивком, спрашивает — Все? — еще один кивок с моей стороны — Хорошо, я тогда просто чаю выпью, и спать. Иди, ложись.
Застелив диван, я стащил с себя одежду, и бережно ее уложив на пол, завалился на диван. Одеяло тут было старое, под которым я спал, еще будучи школьником. Достаточно тяжелое, по сравнению с моим городским, оно будто бы плитой придавило меня, и как итог, уснул я достаточно быстро.
Первым впечатлением, которое подарило мне утро — был свет. Сквозь веки, я ощущал тепло. И привычное мне темное, теперь было красным. Открыв глаза, и оглядев комнату, я вспомнил, что нахожусь у мамы. А у нее — окна не заклеены.
Поднялся, умылся. Как следует зачесал взлохмаченные волосы. Потом хорошенько подумал, и принял душ. Вышел оттуда голым, бесстрашно помахивая полотенцем — мамы дома не было. Зашел в интернет. Ничего особого нового. Лишь на одном из форумов, где я постоянно сидел, в непрочитанных уже валялось:
— А ты куда пропал, колесник глупый? — от отправителя «Кир Сойер». Оффлайн.
Написал в ответ, точно в таком же стиле: «А что, зачем, тебе я нужен, о великий Кир?». И закрыл ноутбук.
За что люблю поселок — не обязательно наводить полный марафет, чтобы прогуляться. Я надел обыкновенные старые спортивные штаны, плюс футболку, да тапки. Носки — побоку. Вышел на улицу, открыв дверь запасным ключом. А там — солнечно-солнечно. Уже виденная мной ночью, черная кошка, визгливо прокричала, подняв хвост трубой. Возле лавочки, на которой сидят старухи, подняли головы два играющих котенка. И много зелени. А еще, удивительно тихо. Мне казалось, что у меня может начаться писк в ушах, как бывает, когда находишься в полной тишине.
Целый год я не был у мамы. А ничего особо и не изменилось. Ноги сами понесли меня, по направлению к военной части. На входе двое солдат, в черной, парадной форме. Далее поворот. Мемориал погибшим во время второй мировой войны. Слева библиотека. Прямо — дорога к другому поселку.
— О, Коля, приехал! — эту бабку, я заметил еще издалека. Не помню точно ее имени, однако явно, ее можно записать в знакомые мамы.
— Здравствуйте! — отвечаю — Да, вот, вчера с мамой, на автобусе.
— На похороны деда? Или собирался еще?
Пара секунд раздумий:
— На похороны, конечно. Но, я и так бы приехал. Каникулы же.
— Да, это оно да, это оно да… А как университет? Как учеба?
— Нормально. Как же еще?
— Молодец! Ладно, Коля, пойду я… удачи тебе, мальчик.
Большая деревня. Я зашел в магазин, и продавщица улыбнулась мне. Круглое, некрасивое лицо, в улыбке являло какой-то свой шарм. Улыбнулся в ответ.
— Приехал! Ну, как сам?
— Отлично. Минералку, за двадцать пять.
Вышел из прохлады магазина, и стоял на крыльце, попивая солоноватую воду. Группа детей, идет мимо меня, к речке. Если прислушаться — можно услышать шум водопада, хотя это самообман, отсюда его не слышно. Но если прислушаться — то услышать можно. Почему-то, именно в этот момент, по мне ударило ностальгией. И очень-очень хорошо стало на душе, я понял что я дома, в спокойном, и тихом родном месте.
Вернулся в квартиру. Показалось очень душно, поэтому открыл окно, и поставил чайник. Снова открыл ноутбук, где меня уже ждал ответ от Кира:
— Да просто, не отвечал, и пропал. А между прочим, мы тебя вчера в сампе ждали. Слили долбанутым фермерам кусок города, вчистую. Зато — Генли убили.
— Генли убили? Немудрено. Он играть не умеет.
— Ну, мы его вынесли, а тут у него БАБАХ — он выделил это слово жирным шрифтом — вселенских масштабов, и он вышел. Но Заводной Хиппа принял бразды, и далее огребли уже мы.
— Печально?
— Да нет, было весело. В принципе, лучше чем ничего. Надо выслать жопозаживин для Генли.
— Денег жалко.
Текст предварял смайлик:
— Сегодня зайдешь?
Ответа моего он ждал долго, потому, что именно в этот момент, я услышал из кухни протяжный свисток вскипевшего чайника. А далее же, пока налил чашку, ухватил еще пару сухарей, вприкуску, пришел — а Кир уже оффлайн. Написал ему, что-то невразумительное, имеющее смысл: «Не знаю, зависит от расположения звезд на Марсе». Почему-то, показалось каким-то странным, неправильным, развлекаться, зная, что дед умер.
Не то что бы я его сильно любил. Точнее, как. Дед, был по-своему харизматичен. Это можно назвать, харизмой молчаливого исполнителя, в популярном сериале. Цитируя где-то прочитанное: «Он придет, и молча поправит все». Может быть, в этом постоянном молчании, было что-то притягательное. Может быть, это был знак его какой-то такой силы.
Да. Не то, что бы я сильно любил деда.
Но привязан к нему я был сильно.
И сейчас, на меня снизошло очень ясное понимание этого факта. Так сильно снизошло, что когда я вспомнил, о том, что в чашке мокнет чайный пакетик — то обнаружил, что чашка уже остыла, а чай порядочно горький. Хотя, это не помешало его выпить. Ведь так даже вкуснее.
До вечера, занимался всякой чушью. Сходил на площадь, например, к большой автобусной остановке, вызвонил пару старых знакомых. Они показались мне очень взрослыми, когда я их увидел. Возраста мы были одного, однако же, если бы я их не знал — то принял бы за уже достаточно оформившихся людей. Не было в них уже того детского, что чувствуется бессознательно, в людях. Мы говорили о всякой чуши. В большинстве своем, из четверых пришедших на встречу, трое уже работали. В то время как единственная пришедшая девушка, собиралась замуж. Мне было неуютно, особенно под конец встречи. Может быть, я почувствовал себя ребенком.