Главное заключается в том, что повседневное и повсеместное полицейское насилие и репрессии стали обычным делом в современном капиталистическом обществе. Буржуазная полиция — выразительный символ открытого насилия, а шумная пропагандистская борьба за „закон и порядок”, за развитие связей полиции с обществом стала лишь удобной формой осуществления полицейского произвола. В капиталистических странах традиционная концепция отделения полиции от политики, беспристрастность и бескорыстие полицейских иллюзорны, далеки от реальности. Хотя формально назначение полиции сводится к беспрекословному соблюдению „интересов граждан и общества”, к обеспечению „всеобщей безопасности”, в практической жизни действительная роль полиции делает эту традиционную доктрину более чем призрачной. Существование „справедливой полиции” в несправедливом обществе противоречит его природе. Не случайно создание и всемерное распространение мифа о надклассовости и беспристрастности полиции капиталистических государств составляет неизменный предмет особой защиты буржуазной пропаганды.
Говоря о социальной роли полицейских служителей буржуазного правопорядка» можно заключить» что, являясь частью этой системы, они неизбежно изо дня в день прибегают ради ее сохранения к наиболее открытым формам социальной дискриминации. Деятельность полицейских на Западе свидетельствует о том, что буржуазная полиция ни в коей мере не стала „классово-индифферентной”, одинаково относящейся ко всем социальным слоям, спокойно и сосредоточенно выступающей в качестве бескорыстного „социального арбитра” между ними. Полиция неизменно является одним из важнейших составных звеньев механизма капиталистического государства, одним из эффективнейших орудий классового господства империалистической буржуазии. Именно в этом, а не в мнимом „общесоциальном” назначении буржуазной полиции следует усматривать ее изначальную роль, оценивать все те многочисленные факторы, которые совокупно определяют место и социальное призвание полиции во всех сферах жизни современного буржуазного общества.
Социальная миссия полиции с особой силой проявляет себя в период, когда обостряется кризис буржуазной законности как следствие неразрешимых противоречий капитализма.
Буржуазные ученые — социологи, политологи и правоведы тщетно пытаются подвести своего рода теоретическую базу под процессы разрушения законности. Проповедуется, в частности, мысль о том, что правовые формы „постиндустриального общества” не соответствуют стремительным тенденциям научно-технической революции, обусловливающим якобы негативные социальные и политические последствия, В подобной обстановке, порождающей усложненные „модели поведения” индивида, закон якобы не способен выполнять свою основную функцию — служить неотвратимой реакцией общества на отклонение от установленных норм. Выход сторонники этих постулатов видят в создании такого общественного порядка, при котором право играло бы лишь подчиненную роль, а тогда и необходимость в сложном, разветвленном законодательстве отпала бы. Общество, состоящее из „самоуправляющихся общин”, могло бы опираться на импровизированные, неинституционные суды, санкции и т. п.
Подобные рассуждения — не что иное, как признание кризиса, который переживает буржуазная правовая система в условиях государственно-монополистического капитализма. Отказ от права и законности, к чему призывают авторы приведенных сентенций, приведет к еще большему произволу со стороны власть имущих. Теперь уже никого не удивит вольное или невольное признание тяжкого кризиса, в котором оказалась буржуазная демократия. Примечательно другое: рецепты, выписываемые ими для больной демократии, всякий раз оказываются неэффективными.