Будучи составным элементом буржуазного государственного механизма, полиция, действуя в одном направлении со всеми другими его элементами, в зависимости от сложившейся конкретной социально-политической конъюнктуры сама определяет объекты репрессивных мероприятий. Закону при этом отводится далеко не самое достойное место, что ни для кого уже не секрет. Американский правовед Г. Гилмор, оценивая двухсотлетний опыт развития права в США, приходит к следующему выводу: „у нас вместо правления законов — правление людей, а правосудие в соответствии с законом является удивительно несправедливым”50.
Полиция жестоко подавляет все проявления недовольства африканских трудящихся против бесчеловечной системы расовой дискриминации (ЮАР, Соуэто)
Несомненно, что значительное усиление роли полиции в сфере политической жизни в современных условиях приобретает для государственно-монополистического капитализма особо важное значение. В то же время этот процесс довольно изощренно прикрывается внешней деполитизацией полицейской деятельности. Он происходит под девизом „закон и порядок”, под видом борьбы с общеуголовной преступностью. Удельный вес в системе государственных органов, роль полиции в процессе принятия и реализации политических решений все больше возрастают. Соответственно возрастает роль полиции и в идеологической сфере. Сегодня неоспоримо также то, что военно-полицейский аппарат владеет несравненно большими имущественными фондами и финансовыми ресурсами, чем любая иная часть государственного механизма.
Денно и нощно функционирует государственный карательно-репрессивный аппарат, причем каждая его акция формально обосновывается необходимостью борьбы против подрывной деятельности. С помощью искусно состряпанных дел возбуждается антидемократическая истерия, имеющая целью укрепить позиции реакционных сил. Как пишет французский политолог К. Жюльен, „всюду на Западе любой человек, выступающий против существующих порядков, немедленно объявляется потенциальным преступником или подрывным агентом, оплачиваемым иностранной державой”51. Лживость в политике — признак не силы, а слабости.
Полицейская готовность в деле: навстречу демонстрантам...
Насильственно насаждая в борьбе против трудящихся и других прогрессивных сил угодный и выгодный ей „закон и порядок”, империалистическая буржуазия использует, разумеется, полицию как основную и решающую защиту против всех и всяческих посягательств на существующий правопорядок. И чем больше в этом деле нововведений, тем больше все остается по-старому. Ведь не случайно же появляются в полицейской литературе Запада броские вопрошающие заголовки вроде — „Закон и порядок — новая метла?” Однако ошибочно было бы предположить, что правящие классы совершенно не озабочены стремительным ростом уголовной преступности. Как отмечал В. Ленин, „преследование преступлений касается всего общества”52. Степень же заинтересованности различных слоев общества в преследовании преступников, разумеется, различна. Господствующий класс удовлетворен тем, как полиция поддерживает сложившийся в обществе порядок, и заботится только о том, чтобы уровень нарушений законности не вызывал у населения возмущения бездеятельностью государственного аппарата и, как следствие этого, социальным строем, который он охраняет.
Правящие классы, как уже говорилось, не безучастны и к осуществлению полицейскими силами „общих дел”. Однако эти виды деятельности имеют вторичный характер. Более того, усилия, которые буржуазная полицейская машина прилагает в процессе их организации и осуществления, строго детерминированы классовой природой данной машины. Эти усилия жестко скорректированы и не грозят господству эксплуататоров. Даже в тех случаях, когда объектами полицейских акций оказываются отдельные капиталисты или группы капиталистов, то и тогда полиция в конечном счете защищает буржуазию в целом как класс, поскольку, по выражению Ф. Энгельса, буржуазное государство выступает как „государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист”53. Это лишь помогает полиции поддерживать миф о ее „беспристрастном служении” всему обществу.
Рассматривая в свое время различные стороны деятельности буржуазной государственной машины, К. Маркс писал, что „труд по надзору и всестороннее вмешательство правительства охватывает два момента: и выполнение общих дел, вытекающих из природы всякого общества, и… функции, вытекающие из противоположности между правительством и народными массами”54. Понятно, что современное империалистическое государство, располагая мощным принудительным аппаратом и огромными средствами экономического, политического, правового и идеологического воздействия, способно в одно и то же время выступать и носителем „специфических функций”, и исполнителем „общих дел”. Как важнейшая составная часть государственного механизма, полиция при империализме органически разделяет эту двуединую миссию, но при этом все более расширяется, углубляется и выступает в качестве первостепенной ее роль в осуществлении карательно-репрессирующей деятельности империалистического государства, т. е. „специфических функций”.