48. На это Ксеркс возразил такими словами: "Странный человек! Как это ты говоришь, что у меня два страшных врага? Разве ты считаешь мое войско недостаточно многочисленным, а эллинское кажется тебе гораздо сильнее? Или наш флот уступает их кораблям? Или то и другое? Если же наша военная сила в этом отношении окажется недостаточна, то следует как можно скорее набирать другое войско".
49. Артабан отвечал: "О царь! Ни войско твое, ни число кораблей ни один благоразумный человек не считает недостаточным. Если ты наберешь еще больше людей, то оба врага, о которых я тебе говорю, станут только еще страшнее. А эти два врага - это земля и море. Ведь нет нигде на земле, как я думаю, столь большой гавани, которая во время бури могла бы принять этот твой флот и уберечь от непогоды. Однако флот должен иметь не только одну гавань, но тебе нужны гавани на всем побережье, у которого ты плаваешь. А так как нет у тебя достаточно обширных гаваней, то ты должен понять, что случайности господствуют над людьми, а не люди над ними. И вот, назвав тебе одного врага, я хочу теперь сказать и о другом. Земля - твой враг вот почему. Если у тебя даже не будет на пути никакого врага, то земля станет тебе все более враждебной по мере твоего продвижения, заманивая тебя все далее вперед. Нет ведь у людей вовсе полного счастья. Итак, я полагаю, если ты даже не встретишь сопротивления, то земли [за нами] будет тем больше, чем дальше [мы будем продвигаться], и, наконец, мы начнем страдать от голода. Итак, пожалуй, тот самый доблестный человек, кто в совете показывает себя боязливым, так как он старается предусмотреть любое возможное несчастье, а на деле проявляет мужество".
50. Ксеркс отвечал на это: "Артабан! Все, что ты говоришь, совершенно правильно. Тем не менее, не следует всюду страшиться невзгод и всему придавать значение в равной степени. Если бы ты вздумал при всякой непредвиденной случайности взвешивать все возможные тяжелые последствия, то никогда ничего бы не совершил. Лучше отважиться на все и испытать половину опасностей, чем заранее бояться, как бы впоследствии как-нибудь не пострадать. Затем, если заранее станешь оспаривать всякое предложение и если не укажешь правильного пути, то наверняка при этом ошибешься, как и твой противник. Итак, одно не лучше другого. А может ли человек вообще знать правильный путь? Думается, что нет. Кто решился действовать, тому обычно сопутствует удача. А кто только и делает, что рассуждает обо всем и медлит, вряд ли окажется победителем. Ты видишь, сколь могущественна теперь персидская держава, Если бы цари - мои предшественники - были с тобой одинакового мнения или, не придерживаясь сами таких взглядов, слушали бы советов таких людей, [как ты], то ты никогда бы не увидел такого могущества. А ныне, презирая опасности, они так возвеличили свою державу. Ибо великие дела обычно сопряжены с великими опасностями. Следуя примеру наших предшественников, мы выбрали для похода самое прекрасное время года. Покорив всю Европу, мы затем возвратимся назад, не испытав ни голода, ни какой-либо другой беды. Ведь мы, во-первых, сами отправляемся в поход с большими запасами [продовольствия], а затем, в какую бы страну и народность мы ни пришли, мы возьмем у них весь хлеб, [который там есть]. Мы идем войной на земледельцев, а не на кочевников".
51. После этого Артабан сказал: "Царь! Так как ты не желаешь слышать об опасениях, то прими, по крайней мере, мой совет: ведь о многих делах необходимо и говорить многословно. Кир, сын Камбиса, всю Ионию, кроме Афин, заставил платить дань персам. Этих-то ионян я тебе никоим образом не советую вести против их предков. В самом деле, и без них мы достаточно сильны, чтобы сокрушить врага. Если же они пойдут с нами, то им придется либо совершить страшную несправедливость, обращая в рабство свою родину, или, как честные люди, вместе с ними сражаться за свободу. Если они пойдут на несправедливость, то нам от этого вовсе не будет большой пользы. А стань они на честный путь, то могут принести великий вред твоему войску. Вспомни также древнее правильное изречение: вначале не видно всего, что будет потом".
52. На это Ксеркс возразил: "Из всех высказанных тобой мнений ты заблуждаешься наиболее глубоко в том, что страшишься восстания ионян. У нас есть весьма важное доказательство верности ионян, свидетелем которого являешься и ты сам, и другие участники похода Дария на скифов. Действительно, от них зависела гибель или спасение всего персидского войска. Ионяне же показали себя тогда честными и верными и не причинили нам никакого зла. Кроме того, они оставили в нашей стране детей, жен и имущество, так что нельзя думать, что они поднимут восстание. Поэтому не страшись восстания, но, исполнившись мужества, храни мой дом и мою власть. Тебе одному из всех я поручаю мой скипетр".
53. После этого Ксеркс отослал Артабана назад в Сусы и затем снова приказал персидским вельможам собраться. Когда они явились, царь сказал им так: "Персы! Я собрал вас, желая внушить доблесть, дабы вы не посрамили великие и многоценные подвиги наших предков. Будем же каждый в отдельности и все вместе ревностно сражаться! Ведь подвиги и слава наших предков есть общее благо, к чему все вы и должны стремиться. Поэтому я требую от вас напрячь все силы в этой войне, ведь, как я слышу, наши противники - доблестные люди. Если мы одолеем этот народ, то уже не найдется на свете силы, способной противостоять нам. А теперь, вознеся молитвы богам - хранителям персов, начнем переправу".
54. Этот день персы провели в приготовлениях к переправе. На следующий же день в ожидании восхода солнца, так как желали увидеть восход, они возжигали на мостах различные жертвенные благовония и устилали путь миртовыми ветками. После восхода солнца Ксеркс совершил возлияние в море из золотой чаши, вознося молитвы солнцу48, дабы не случилось несчастья, которое помешает ему покорить Европу, пока не достигнет ее пределов. После молитвы царь бросил чашу в Геллеспонт, а также золотой кубок и персидский меч, называемый "акинака". Я не могу точно сказать, погрузил ли Ксеркс все эти вещи в море как жертву солнцу или же, раскаявшись, что приказал бичевать Геллеспонт, принес за это [искупительные] дары морю.