Еще немного посмеявшись, Вадик поинтересовался, до какой глубины ребятам нужно копать, чтобы наш бригадир убедился, что мы все еще остаемся не пойманными и, более того, не обнаруженными.
— Предлагаю два варианта. Или они отказываются продолжать раскопки, или достигают глубину в три километра с горизонтальными уровнями до пяти километров в диаметре. Тогда хоть вы признаете, что сели в лужу?
— Что вы хотите? — задушенно выдавил из себя пленник. Было видно, что гипотетическая трехкилометровая яма его доконала.
— Миллион долларов мелкими купюрами и вертолет с запасом горючего до Киева, — процедил я сквозь зубы со зверским выражением лица. — А не то мы начнем расстреливать детей из числа заложников.
— Вертолет на такие дистанции не летает, а самолету здесь приземлиться негде. Давайте так: вертолет вас доставит в аэропорт, а уж оттуда… Куда вы сказали?
— До Киева, — рявкнул я и демонстративно поправил автомат. — Если уж убегать, так только в столицу. Я за рубеж не хочу. Я — патриот. Но вот деньги вынимайте немедленно!
Вадик уже не мог смеяться и тихо подвывал, закрыв лицо руками.
— Так их же у меня нет. Неужели вы могли подумать…
— Мог! — отрезал я. — Я думаю, они у вас с собой.
Приятно смотреть на человека, когда он постепенно понимает, что имеет дело не просто с опасным преступником, а с буйным сумасшедшим.
— Пожалуйста, не надо так переживать, — голос бригадира стал мягким и очень спокойным. — Мы что-нибудь придумаем. Но вы понимаете, я как раз сегодня не взял деньги с собой.
— Вадик, — я повернулся к икающему другу, — по-моему, тут меня держат за психа. Вот ты скажи, кто из нас псих: я — потому что думаю, что у СБУшника в кармане завалялся миллион долларов, или он — потому что верит, что я начну расстреливать детей. Ты видел у нас детей? Может, я пропустил чего? Так кто из нас сошел с ума?
— Видимо я, — выдавил из себя мой зам. — Потому что хотел рассказать нашему другу из органов, что, пока не будет саней с оленями, буду пить его кровь. Причем отнюдь не фигурально. Но, по-моему, с него уже хватит.
— Милейший, — он пощелкал пальцами перед носом пленника, — я уже имел честь сказать вам: нас интересует окончание ремонта в срок. Потом вы и ваши люди будут доставлены «на поверхность», и ни ОМОН, ни СБУ помешать нам не в силах. Вы можете сбросить на этот лес ядерную бомбу, мы даже сотрясения не почувствуем. Понятно?
— Так а где же мы находимся? — пробубнил вояка, снова ставший бригадиром не по своей воле.
— А вот это хрен вы узнаете до конца своих дней. И никто не узнает. Могу вас заверить, что мы не террористы и никакого вреда стране не приносим. Доказать мне это нечем, и вам придется поверить на слово. И последнее: не заставляйте нас прибегать к самозащите. Вы только зря потеряете людей. Заканчивайте ремонт, и мы вас отправим назад. Все.
Вадик расковал бригадира и, поддерживая его под руки, отвел к двери.
— Олег, прекращай ржать, нам еще работать, — проговорил он, пытаясь удержать шатающегося «спеца» и одновременно прижать ладонь к двери. Заблокированная дверь открываться не хотела. Через некоторое время до Вадика дошло, и он продолжил свою мысль с некоторой грубостью:
— И выпусти нас отсюда наконец, морда.
ГЛАЗА
— Так, значит, мы все-таки будем готовить террористов? — спросил я Вадика и, подхватив бокал с «Бургундским», отплыл на несколько метров от бортика.
Вадик сидел в удобном шезлонге на краю бассейна. Перед ним стоял небольшой белый столик с бокалами, бутылкой вина и блюдечком с ломаным шоколадом.
— Не говори глупости, — ответит он и отпил добрую половину своей порции. — Нам все равно понадобится охрана, да и тебе же так спокойнее будет. Небось, натерпелся страху, пока эти горе-вояки мимо тебя в шлюз проходили? А могли, между прочим, и попробовать захватить нас…
— Под дулами пистолетов? Не думаю. А зачем ты им автоматы отдал? Советь заела? Плохой дядя игрушки забрал, но поигрался и отдал?
— Просто пожалел. Им ведь трибунал светил за потерю оружия.
— Ой, какие мы человеколюбивые. Никогда не подумал бы. Ты случайно за права человека не боролся?
— Смотри, не утони от смеха. А то так на могилке и напишу: «Это последняя его шутка».
— Права человека?
— Могилка. Так как насчет охраны?
Я выбрался из бассейна, закутался в махровый халат и, сев в шезлонг напротив Вадика, достал из пачки сигарету.
— Верблюд, — констатировал я.
— А ты — осел. Сам не понимаешь, так хоть мне поверь, — взорвался Вадик.
— Я про сигареты.
— В смысле? А, ну конечно — «Кэмел». Кончай трепаться и давай по делу.
— Да зачем они нам нужны? Ну, повар, я понимаю: надоело всухомятку питаться. Завхоз, секретарша, в конце концов. Но отделение боевиков на хрена?
— Электрик нужен? Завхоз? Повар? Слесарь, столяр — чтоб сломанные тобой стулья чинить?
Вот гад. Действительно. Позавчера я, сидя за компьютером, качался на двух ножках. Ну, стул и не выдержал… Теперь там кресло.
— Допустим, все нужны. Дальше что?
— А вот не поделят они чего-то, или захотят больше денег. Может, напьется кто-то. Что ты тогда делать будешь? Но это не главное. Я составил примерный список людей, которые нам нужны. Знаешь, сколько получилось?
— Школко? — набитый шоколадом рот отказывался правильно произносить слова.
— Шорак тли — шорак сем.
— Шо-о-о-о? — я чуть не упал в бассейн. Фигурально выражаясь, конечно. Шезлонг — штука прочная, а наши были не то германские, не то австрийские. Короче, упасть с него надо еще постараться.
— То-о-о-о, — передразнил меня Вадик и достал какую-то бумажку. — Давай считать вместе. Начнем с обслуживания всего комплекса. Человек, который будет за все это отвечать, нужен? Дальше. Слесаря со столяром мы сможем объединить, а вот электрик нам понадобится хороший. Ты помнишь, какая у нас подстанция? Теперь бассейн. Ты же хочешь в нем плавать? А знаешь, что для этого требуется?
— Установить на территории резиденции нудизм, — брякнул я. Мне уже надоела эта возня с обязанностями еще не существующих подчиненных.
— Почему нудизм? — опешил Вадик.
— Потому. Бассейн-то у нас один, а полов — два.
— А в плавках купаться слабо? — улыбнулся мой друг.
— А кто мне обещал голеньких девочек? Да черт с ними. Я просто люблю так купаться.
— Иди ты. Я тебе о деле говорю.
Я не запомнил, сколько прачек требуется на душу населения и сколько бухгалтеров нужно на одного повара, чтобы мы с Вадиком не умерли с голоду. Я в этом никогда не разбирался. Из всех объяснений я понял одно: есть минимальный «комплект» людей, которые будут работать над обеспечением жизни друг друга и нас в том числе. Кроме того, вся эта «банда» будет заперта тут постоянно, а значит, у них должны быть какие-то развлечения типа кино и вечеринок. Вадик еще что-то говорил о соотношении полов и возрастов. Все это называлось теорией совместимости. Послушав еще десять минут, я плюнул и согласился на все, не вникая в подробности.
С этого дня Вадик прочно оккупировал «старший» компьютер, а я часами не вылезал из бассейна. Конец моему блаженству пришел уже через неделю.
— Вылезай, — заявил мой друг, упругим шагом направляясь к краю бассейна.
— Ни-за-что, — раздельно произнес я и для верности быстренько отплыл на середину.
Я как раз обкатывал новое приспособление «проклятых буржуев». В комплект оборудования для бассейна входили два пробковых спасательных круга. Я примастырил две петли для ног и доску в качестве столика. Теперь я имел плавучее кресло, и мне уже не надо было мотаться за сигаретами или выпивкой к бортику. Вот только «быстренько отплывать» в нем было трудно.
— Давай, давай. Я нашел нужных мне людей, но выдергивать придется их по одному. Не капризничай, это ведь не сложно: я сам все настрою, тебе только клавишу шлюза нажать — и все. Меня, как ты сам понимаешь, она не послушается. А ты пока можешь играть в свой «Комманд-энд-канквэр».
— А давай по секретарше заведем? — предложил я.