Вадик еще несколько секунд посмотрел в мои глаза и сломался. Нет, он не стал судорожно цеплять на себя «украшение». Он медленно подошел к столу и, примерив браслет, спросил:
— Как он застегивается?
Мне отвечать не пришлось. Металл уже обрел цельность, а в дверь постучал Макс. Я щелкнул предохранителем и буквально уронил оружие в кобуру.
— Да, — сказал Вадик, как ни в чем ни бывало усевшись в кресло. И когда повар ушел, открыл бутылку и спросил:
— Так теперь ты мне расскажешь, в чем все-таки дело?
В эту минуту я чуть не расплакался от пережитого нервного напряжения. Все мои подозрения оказались обычными детскими страхами, а Вадик так и остался моим замом, который помогает мне и делает то, что умеет лучше меня. Именно в этом и состояла наша договоренность с самого начала. Я рассказал ему все: и как браслеты работают, и как снимаются, и то, что я перенес управление в красный сектор. Собеседник слушал меня внимательно и без злости, а дослушав, сказал:
— Ну и стоило огород городить, на меня с оружием кидаться? А вдруг бы случайно выстрелил? Господи, да ты на себя посмотри, ты же так заикой останешься. Я тебе уже говорил — нельзя быть таким нежным. Надо поставить меня «под ствол» — вперед. Трудно было мне сказать, что решил браслеты использовать сам? Я бы первым его нацепил. Я же понимаю, что такое безопасность. Ну ладно, забыли. Только, пожалуйста, в будущем, прежде чем стрелять, попробуй мне просто сказать. Увидишь, что этого хватит. Но вот одного ты так и не выяснил, можно ли этот браслет разрушить? Если да, то все твои заботы гроша ломаного не стоят. Эту железку можно перепилить ножовкой, напильником или мощными кусачками. Пошли в мастерскую, проведем эксперимент.
— Хватит с меня на сегодня экспериментов, — возразил я. — Уже был один. Не хочу больше. А на ком это ты собираешься экспериментировать?
— Не надейся, не на себе. Возьму любой браслет и постараюсь его распилить. А ты смотри на экран. Может, что и поймем.
Когда Вадик с браслетом направился в мастерскую, я включил «старший» компьютер, вернее экран, так как компьютер не отключался совсем, и уставился на последнюю неподписанную строчку. Ровно через пять минут значок батарейки резко вспыхнул и строчка погасла. При этом на полу перед Вадиком громоздилась горка пыли, бывшая секунду назад тисками.
Браслеты нельзя было снять, не убив при этом владельца.
Вернувшийся зам доложил, что браслет в середине работы над распилкой вдруг исчез с небольшим хлопком, прихватив с собой часть полотна ножовки и тиски.
— Ну вот и все. Не волнуйся, ты в безопасности, а с сегодняшнего дня тебе не сможет перечить никто. Поздравляю. Еще пару лет — и я из тебя сделаю образцового «шефа».
Он встал и направился к двери так, как будто ему было наплевать, что на его руке висит «дамоклов меч», а ниточка находится в моих руках.
Ему действительно было все равно. Приговор мне уже был вынесен, и дело было лишь только в красном коде, без которого любой мятеж превращался бы в самоубийство. Он не волновался, — он ждал.
РЭКЕТ ВЫЗЫВАЛИ?
На небольшой поляне стоял маленький самолетик. Он был настолько красивым и ухоженным, что создавалось впечатление, что это не настоящая машина, а игрушка из детского магазина.
Деревья подходили почти вплотную к месту посадки, и пилот уже развернул машину, чтобы, пробежав небольшой путь по вырубленной дорожке, сразу взмыть в небо. Посадка на таком небольшом пятачке была делом нелегким, но летчик справлялся с этим заданием не в первый раз.
Из южного леса раздались голоса, и вооруженные люди, стоящие возле самолета, что-то ответили. Тогда на полянке показались четверо коренастых темнокожих мужчин, с усилием несших две коробки. Именно эти коробки и были целью нашей охоты. В них был героин, расфасованный в небольшие пакеты.
Когда я впервые увидел аккуратные полиэтиленовые мешочки, то рассмеялся и подумал: «Насмотрелись фильмов про наркомафию». И только вечером мне Вадик объяснил, что это кино копирует реальные способы транспортировки, а не наоборот.
За «носильщиками» шли четверо охранников с винтовками. Без лишних слов коробки были установлены и закреплены в салоне самолета, двое с автоматами и пилот заняли свои места, и самолет стал готовиться к взлету.
— Марат! — сказал Вадик в интерком. — Мы начинаем.
Через несколько минут мимо меня протопали пятеро «глаз» в бронежилетах. У троих было по два пистолета «Беретта» с глушителями. Остальные двое должны были ждать у шлюза.
Все было спланировано заранее. Я дал компьютеру команду «сопровождать объект» и в качестве цели задал стенку, отделяющую пилота от пассажирского отсека.
Через некоторое время по проплывающим за иллюминаторами кронам деревьев можно было догадаться, что самолет взлетел.
— Минутная готовность! — крикнул Вадик в открытую дверь шлюза.
На экране охранники тупо смотрели перед собой. Лицами, не в пример фильмам, они напоминали скорее крестьян, нежели мафию. Одетые в прочные рубашки и холщовые штаны, охранники мучались от жары, но все же не расстегивали широкие ремни, на которых были закреплены небольшие мачете. Жара давала о себе знать, самолет был уже в воздухе, и мафиози потеряли бдительность. Один положил свое оружие на сиденье слева, а второй к себе на колени.
— Десять, девять, восемь… — стал считать мой зам. При счете «три» дверь шлюза закрыли, а на «ноль» я нажал «пуск».
Перед расслабившимися охранниками вдруг «из воздуха» появились трое «глаз» со взведенными пистолетами.
Я отвернулся. Они, конечно, были убийцами и бандитами, но быть вот так вот застреленными, без возможности оказать сопротивление… Я первый раз в жизни не то чтобы отдал приказ их убить, нет! Я согласился с планом Вадика и позволил себя убедить, что без этого подвергнутся опасности наши ребята. Какая разница. Я тут шеф, и все делается по моему приказу, так или иначе.
Пистолеты сделали «пф-ф». Хватило одного залпа, чтобы все было кончено.
Марат держал на прицеле кабину пилота, пока я не захватил коробки в «прицел». Легкое нажатие — и два «глаза» вытаскивают ценный груз из нашего шлюза.
Теперь — самое сложное. Нам нужно, чтобы пропажу как можно быстрее обнаружили.
Марат торопливо открывает дверь и стреляет в пилота. Красиво исполнено. У жертвы прострелено плечо, но он может вести и посадить самолет. Это главное. Двое других уже открыли наружный люк. Выпрыгнуть из летящего самолета нельзя, а для парашюта слишком низко. Ничего. Пусть поломают голову.
Я забираю одного из них в шлюз, потом Марата. Операция проходила как нельзя лучше, и я уже поймал в прицел последнего боевика, когда произошло непредвиденное событие. В проеме кабины пилота вдруг появилась рука с пистолетом и выпустила «веером» чуть ли не весь магазин.
Я резко нажал кнопку шлюза, но все же опоздал. Две пули попали в нашего бойца. В следующую секунду самолет опустел. Пилот заглянул в салон и, вернувшись в кабину, стал разворачиваться в сторону лесной поляны.
Раненный «глаз» лежал в соседней комнате. Ему повезло. Обе пули прошли навылет через бицепс. Ранения были настолько легкие, что не потребовалось специальной медицинской помощи. Пострадавшего доставили на седьмую палубу в лазарет, перевязали, вкололи обезболивающее и оставили выздоравливать.
Когда мы вернулись в кабинет, на экране нас ожидала забавная сцена. Какой-то маленький стареющий человек методично бил пилота кулаком в живот. Пилот делал вид, что ему больно. Представьте себе, как выглядело бы избиение Шварцнеггера Луи де Фюнесом. Примерно это и происходило у нас на глазах. Пожилой сеньор что-то кричал. К сожалению, мы не знали, на каком языке они говорят.
Все шло по плану. Вадик уже находился в шлюзе с увесистой рацией на плече. Я быстро ввел координаты и пульнул его в небольшой городок в сорока километрах севернее «аэродрома».