А дальше начался кошмар. Сначала ко мне пришла жажда, потом голод, и только тогда я отчетливо понял, что имею все шансы умереть. Умирать не хотелось, а выйти из закрытого помещения я не мог. Купленная на последние деньги пачка «Ватры» находилась в кармане и временно спасла меня от еще одной стороны издевательств над организмом, но вот пиво я с собой не взял. Теперь бутылка украшала стол в моей квартире и была более доступна моему компьютеру, чем мне. Сволочной железяке досталось послед-нее, что я мог себе позволить. Видать, судьба.
Единственное, что мне оставалось: изучать прибор на столе. Он, как назло, тоже оказался обычным компьютером.
Вернее, не совсем обычным. Это был, скорее, АРМ — автоматизированное рабочее место, с незнакомой мне клавиатурой. Монитор напоминал ромашку. Овальный центральный экран полуметровой высоты, по горизонтали превышал метр. Вверх и в стороны выносились дополнительные дисплеи меньшего размера. И еще один невысокий и широкий монитор крепился прямо на клавиатуре.
Сама клавиатура состояла из ряда крупных и мелких клавиш с непонятными мне надписями. Ниже находилась небольшая группа из двенадцати клавиш, а немного правее — два набора по пятнадцать, разделенные большой вертикальной клавишей. Картину дополняли две небольшие ручки управления, напоминающие «джойстики». В отличие от наших аналогов, они имели возможность перемещения по всем трем осям. На правой присутствовали две кнопки, на левой — три, но расположены они были под мизинцами.
— На таком бы пульте в «Стар Трек» погонять, — произнес я и осекся. Место действительно идеально подходило для различных космических войн. Вот только кресла с подголовником и различными ремнями не хватало. Видимо, на склад унесли…
— Так я что, в космическом корабле? — мой вопрос был адресован в пространство, а оно, как известно, плохой собеседник. В любом случае, я сюда как-то попал, а значит, отсюда можно было как-то выбраться.
Или нельзя?
О последнем думать не хотелось, как и мечтать о космических войнах. Рассудив, что если есть компьютер, то, видимо, он должен иметь возможность включаться, я стал тыкать в различные клавиши. Выключателем оказалась длинная панелька в центре клавиатуры. Признаться, я ткнул в нее последней. Как говорится, чтобы ничего не снилось.
Теперь я уставился в привычный ряд черточек, горевший на маленьком дисплейчике над клавиатурой.
Двенадцать черточек.
Ввод пароля.
Во всяком случае, в моем компьютере это было именно так.
Я не стал подсчитывать, сколько столетий мне потребуется на поиск кода, если подбирать, последовательно подставляя символы, которых на панели было ровно тридцать. Кроме того, я не знал, есть ли в этой железяке дополнительные клавиши типа знаков препинания. Но самое важное, что меня удерживало от попыток потыкать наугад: я не знал, как отреагирует компьютер на мою ошибку.
Один мой знакомый из Днепропетровска был просто поведен на безопасности. Так вот, он вмонтировал в свой компьютер небольшой тротиловый заряд. После десятой ошибки срабатывал запал и — бух!!! Винчестер пополам. В данном случае был неплохой шанс, что «пополам» могу оказаться я.
Утонченная казнь для программиста. Умереть от голода и жажды, не имея возможности исследовать великолепную, причем «бесхозную» технику, и все только потому, что не можешь подобрать пароль.
Клавиши на пульте радостно мерцали разноцветными огоньками, на экране светился ровненький и, казалось, даже выпуклый ряд черточек. Я провел по ним пальцем — действительно выпуклые!
Следующие несколько часов превратились в ад. Вспоминая все, что когда-то слышал, придумывая головокружительные схемы исследования, я старался не то чтобы найти пароль, но хотя бы немного увеличить бесконечно малый шанс угадать с первого раза.
В любом языке есть символы, которые встречаются чаще других. Но для таких исследований нужно иметь приличный кусок текста. Единственное, что у меня было — одна фраза, написанная над кнопкой прибора, появившегося у меня на диване. Я посмотрел на коробочку и задумался. Четыре строчки незнакомого текста. Для анализа явно мало, но это все, что у меня есть. Посчитав, я убедился, что в моем распоряжении пятьдесят три символа, не считая пробелов в первом и последнем рядах. Число букв тоже было неравным. Сверху вниз: двадцать один, три, двенадцать и семнадцать значков. Задача была неразрешима. Это все равно, что по одной песчинке с поля определить не только чем оно засеяно, но и кто купит буханку хлеба из пшеницы с этого поля последним.
У меня оставался единственный выход: набрать любые символы и посмотреть, что из этого получится. Последняя здравая идея была — взять символы с коробочки, так как это был уже не просто набор букв, а заведомо текст. Слово в третьем ряду состояло как раз из двенадцати знаков.
Внимательно отыскивая похожие значки на кнопках, я продолжал повторять высказывание Вадика из Днепропетровска: если пароль имеет смысл, то это уже не пароль. Плевать. Все равно я ничего не придумаю, а сидеть здесь дальше я уже не могу.
Когда последний символ был введен, встала новая проблема: какая клавиша соответствовала привычной кнопке «Ввод»?
Давить вслепую было нельзя. Вся моя затея обернулась большим пшиком, и мне суждено было умереть рядом с этим кибернетическим монстром. Я оглядел переливы огоньков и разозлился. Как и утром, у себя дома, я начал кричать на бес-страстную железяку:
— Мало того, что одна скотина звонит, куда хочет, и мне теперь придется оплачивать телефонный разговор, которого я не делал, так теперь еще другая железяка выдернула меня из собственной квартиры с такой скоростью, как будто я там погибал. Теперь, по милости этой же коробки, я тут сдохну от голода. А мой домашний компьютер не спешит так же лихо меня выдернуть обратно, хотя именно сейчас я нуждаюсь в спасении!!! Я же полный кретин в вашей технике, но ты и должен был быть рассчитан на идиота, хотя предполагаемый дурак должен хоть уметь читать по-вашему! А я не умею, так что мне теперь подыхать?
— Что ты мигаешь, куча металлолома? — я уперся руками в пульт и наклонился к дисплею, как будто ему так было лучше слышно. — Подбросил мне коробочку и радуешься? Но не надейся! Перед тем, как протянуть ноги, я еще смогу разнести этот дурацкий…
Слова застряли в горле. По нижнему терминалу бежали ряды символов, а поверхность стола под моей левой ладонью слегка светилась голубым.
Я отскочил от пульта и плюхнулся на пол у стены. Сработало. В голове пробегали слова, которые я кричал пульту. А ведь верно. Ситуация напоминала экстренную эвакуацию потерпевшего. Во всяком случае, очень похоже. Например, в море бросают круг на веревке. Тут то же самое, только в электронном варианте. Что бы я написал на таком круге, если бы предполагалось, что на корабле нет людей? Наверное, что-то типа: «подъемник на борт». Но на борту только компьютер, который по понятным причинам заблокирован. Тогда нужно приписать: «Код для компьютера такой-то». Нет, не так: «Введи в компьютер код такой-то и приложи руку для запуска». Вот и получается четыре строки, а третья как раз код. И надпись эта должна быть именно на коробочке с кнопкой, поскольку она появляется только тогда, когда на корабле никого нет, а в зоне видимости кто-то терпит бедствие. Все просто.
Просто, да не совсем. Оставались вопросы типа: что такое «зона видимости» и откуда узнал корабль о том, что я «терплю бедствие». Если на второй вопрос еще можно было предположить, что какое-то из слов, которые произносила моя железяка, оказалось «ключевым», то на первый ответа не предвиделось.
Я понимал, что мои попытки могут привести к плачевным последствиям. Непонятный компьютер явно управлял тут всем, но у меня не оставалось выбора, и на третий день я, еле живой от жажды и голода, нашел способ «воровать вещи» из «своего мира». Наверное, это было устройство, заменяющее обычный трап, или чем там пользуются для попадания на борт. Местный эквивалент работал на расстоянии. Нажав одну из «функционалок», я увидел на большом экране изображение своей комнаты.
Это произошло так неожиданно, а видение было так желанно и недосягаемо, что я чуть не разревелся. Вспыхнувшая было надежда на избавление угасла, когда брошенный взгляд на «спасательный блок» подтвердил, что окаянная кнопка по-прежнему не горит. Не захотела она зажигаться и в «металлической» комнате, где я оказался после «прыжка» из своей квартиры.