Я не угадал. Забрав у парня пистолет и вернув его в кобуру, Вадик снял с себя ремень и рубашку.
- Разденься до пояса, - приказал он, не глядя на парня.
- Надеюсь, ты собираешься с ним драться? - осклабился я. - А то я давно думаю, кто бы тебе морду набил за то, что меня из бассейна вытащил.
- Не надейся. Я просто должен ему показать, кто здесь старший. Он по-другому не поймет, а мне не нужны за спиной сомневающиеся.
- Ты что, серьезно? Он же тебя прикончит, - упавшим голосом произнес я и поднял опущенный было ствол "узи".
- А вот теперь спрячь, - посоветовал зам и легкой походкой направился в центр зала.
Только тут я сообразил, что ничего не знаю о физической подготовке Вадика. Ростом он явно уступал сопернику, но под его кожей так же перекатывались бугры мышц, не такие убедительные, как у "первенца", но я почему-то был уверен, что по крепости они были "одной весовой категории".
- Спарринг. Убивать нельзя. Калечить нельзя. Использовать посторонние предметы нельзя. Все остальное можно. Понятно? Я даю тебе фору в десять секунд - нападать не буду. Начали.
Я хотел было закрыть глаза, чтобы не видеть, как из моего друга будут делать фарш. "Дуэль на мясорубках", - всплыла в памяти слышанная где-то фраза. Но потом я вдруг понял, что если Вадика сейчас вырубят, то я останусь с глазу на глаз с этим мордоворотом, и я стал смотреть, судорожно сжимая мокрую от пота рукоятку "узи".
Поединок начался стремительно. "Первенец" резко прыгнул вперед и нанес молниеносный хук справа. Вадик просто пригнул голову и немного сместился влево. Это было проделано плавно, но так ловко, что парень не успел понять, что происходит, и пролетел по инерции еще на два метра вперед.
- Плохо, - констатировал экзаменатор. - Не держишь равновесия или слишком уверен в себе. Попробуй еще, но на этот раз рассчитывай, что удар может не попасть в цель.
Пока он все это говорил, "первенец" крутанулся как волчок и ударил пяткой в живот. Теперь удар достиг цели, но Вадик даже не пошатнулся.
- Слабо. Что-то ты вяловат...
Договорить он не успел. Парень начал осыпать его градом могучих ударов, и я уже не мог рассмотреть за мелькающими руками и ногами, какие удары Вадик блокирует, а какие все-таки достигают цели.
- Десять секунд, - выдохнул он и, изобразив "колесо", откатился на три метра назад. Потом плавно, как в кино, сделал шаг навстречу и легко коснулся открытыми ладонями, сложенными вместе наподобие цветка, груди противника. Миг - он уже убрал руки и отразил еще несколько ударов. Но вот наш громила стал двигаться явно медленнее, потом стал шататься, пока не упал на спину без сознания.
- Ну ты даешь, прямо ниндзя. Ты, надеюсь, его не убил? поинтересовался я.
- Не должен был. Он мужик здоровый, а я бил вполсилы, - ответил зам, натягивая рубашку.
Суть ответа постепенно дошла до меня, и я с восторгом уставился на своего друга.
- Он придет в себя через тридцать-сорок минут, а единственные последствия удара - синяк на полгруди.
- А как это ты его? Научишь? - попросил я подхалимским тоном.
- Это так называемый "энергетический удар". А вот с "научить" не получится. Для этого нужно не только больше двадцати лет "у-шу" заниматься, но еще и их философию постичь. Пошли лучше перекусим, - ответил Вадик и направился к двери.
- А ты постиг? - уточнил я осторожно.
- Не во всем, да и то... это уже в прошлом, - отмахнулся он. - Тебя научи, ты потом тренироваться начнешь, а мне штат постоянно добирать н-е-е-е, не сделаю я такой глупости. Пошли жрать, а то скоро этот очухается, продолжать надо будет.
Для скорости мы воспользовались лифтом, и уже через несколько минут я бережно укладывал ветчину на тонкий ломоть хлеба, обильно намазанного "Виолой".
- А как мы их назовем? - спросил я Вадика, старательно пытаясь разговаривать с набитым ртом.
- Кого? - переспросил он, открывая банку с пивом. Последнее явно его интересовало больше, чем мои вопросы.
- Ну, этих твоих... охрану. Надо им придумать такое-то название, а то вон даже у властей есть "Беркут" и всякие там "Снежные королевы". Ты "Час Быка" Ефремова читал?
- Ну и?
- А там были такие специальные ребята, в чьи обязанности входило все видеть и, если надо, вмешиваться. Совсем как у нас. Так вот у них была эмблема - "глаз". Чем плохо? - предложил я, приканчивая третий бутерброд и одновременно пытаясь открыть одной рукой бутылку "пепси". Получалось плохо. Зам придержал бутылку, пока я "сворачивал ей голову". Теплое "пепси" после такой встряски нервно полезло мне на штаны. Я выругался, подскочил и стал отряхиваться.
- Глаз так глаз. Не в названии дело. Можно и задницу на рукав повесить. Мне все равно. Дело не в эмблеме, а в том, как к ней будут относиться сами бойцы, да и другие люди. Но ты, пожалуй, прав: какая-то эмблема нужна, отозвался Вадик. - Кончай мочить штанишки и пошли. Пора уже.
НОВЫЕ ЛЮДИ, НОВЫЕ ПЛАНЫ
- Я сегодня пойду в город, - сказал мне Вадик, доедая жареную в микроволновке курицу. Мы так и не приучились готовить. Микроволновая печь была для нас лучшим выходом из положения.
- В какой? - поинтересовался я. Вопрос был уместен, так как мы могли свободно "пойти" в любой город мира.
- Сначала в Тбилиси за поваром, а потом в Москву.
- А "престольная" зачем тебе сдалась? - удивился я, пытаясь вилкой разделать ананас.
- Ты секретаршу выбрал? - зам ответил вопросом на вопрос. - Да оставь ты в покое фрукт. Или пусть живет, или зарежь качественно. Издеваться-то зачем?
Скорее, ананас издевался надо мной - не ломался. Вилка втыкалась в него свободно, а выходила с трудом. Когда с усилием мне удавалось забрать столовый прибор назад, создавалось впечатление, что не я в него, а он в меня тыкал ручкой от вилки. Наконец я внял гласу разума и, отложив вилку, потянулся к кобуре.
- Эй-эй-эй! - выкрикнул Вадик, отводя мою руку в сторону и протягивая мне нож.
Я залюбовался на оружие. Нож был не складной и носился в небольших ножнах на поясе. Шестидюймовое лезвие в ширину имело лишь пол-дюйма и было заточено с обеих сторон. Весь нож напоминал ивовый лист, а лезвие гармонично дополняла рукоятка, покрытая по японскому обычаю плетенкой из тонкой кожи черного цвета.
- И откуда ты только такие вещи берешь? - спросил я с завистью.
- Китай, - произнес Вадик так, как будто на вопрос о скрипаче сказал: "Паганини".
- А это, слава Богу, не Китай, - я указал ему на свой костюм "Адидас".
- Мужичье, - скривился зам.- Я про настоящий Китай говорю. Его делал хороший мастер. Нож очень трудно затупить, а заточить можно только на особо твердых наждаках, да и то, изрядно повозившись. Пойдем, что ли?
- Ну его, этот патологический фрукт, - я встал.
- А почему - патологический?
- Так ананас же. Когда "мы - ее" - это нормально. Но вот когда "она нас"... патология.
Вадик рассмеялся и, сворачивая в коридор, ведущий на первую палубу, добавил:
- Значит, вот за чем я иду в Москву...
- За ананасами?
- За патологией, вернее, за извращением, - он уже откровенно издевался. - Спасибо, название подсказал.
- Я так и не понял, зачем ты куда-то идешь? Тебе извращений здесь мало?
- Мне хватит, а вот тебе, лесбияну, секретаршу подавай. Вот за ней и иду.
- Кому? - поперхнулся я и, остановившись, повернулся к Вадику. А он как ни в чем ни бывало пояснил:
- Мы набрали двенадцать таких красивых мужиков, а тебя на баб тянет. Да ты что? Это же старый анекдот.
- Иди ты в... Тбилиси. Или куда подальше. Достал, - рявкнул я сквозь смех.
Нужные координаты, спасибо Вадику, у меня лежали перед носом, так что я стал вгонять их в компьютер. Надо сказать, что я не удивился листику с цифрами и даже не поинтересовался, что это такое. Зам сам планировал, куда идти, и записывал точку выхода, а я работал простым оператором, не вдаваясь в подробности. Все эти оргвопросы мне уже порядком надоели. Я бы уже давно дал ему красный допуск, который и состоял в правах на вход-выход из резиденции. Но мое лицо еще хорошо помнило прикосновение пола, когда меня Вадик связывал при первой нашей встрече. Кроме того, я ему пообещал никому, включая его, не давать этой возможности, по словам самого Вадика, чтобы "не искушать". Так что приходилось работать лифтером.